— Но ты невиновен! Ты же сам сказал, что все это скоро будет позади!

На секунду Николас застыл. Лицо его стало суровым. Потом, протянув руки, он схватил Элизабет за плечи.

— Ну как ты не понимаешь! Даже если меня освободят, все равно обо мне будут судачить на каждом углу. Какая жизнь тебя ждет? Какая жизнь ждет детей, отца которых дважды обвиняли в убийстве?

Глаза Элизабет вновь наполнились слезами.

— Полицейские найдут того, кто это сделал! И все узнают, что ты невиновен!

Николас с силой встряхнул ее:

— Послушай меня, черт тебя побери! Подумай хоть раз о себе. Ты мне небезразлична, Элизабет… Очень даже небезразлична. Я даже попросил тебя выйти за меня замуж. Я хотел иметь семью. Хотел, чтобы ты родила мне сыновей. Но я не люблю тебя. Я даже не знаю, что такое любовь.

Элизабет смотрела на него во все глаза, и по щекам ее катились слезы. Потом она взглянула на Рэнда, который стоял плотно сжав губы, затем на Сидни. В глазах поверенного вспыхнули какие-то искорки — то ли жалость, то ли сочувствие… Глаза же Ника не выдавали никаких чувств. У него было такое ощущение, будто он умирает.

— Наверное, его светлость прав, — ласково проговорил Сидни. — Приходит время, когда человек должен думать о своем благополучии. Эндикотт вас очень любит. Он может защитить вас от Бэскомба и будет очень хорошим мужем и отцом ваших детей.

Элизабет перевела взгляд на Николаса. В глазах ее полыхало такое отчаяние, что внутри у него все сжалось. Он бы все сейчас отдал за то, чтобы взять свои слова обратно, чтобы не обрекать Элизабет на такие мучения. Но он понимал, что не может этого сделать.

— Ты… и в самом деле этого хочешь, Николас? Хочешь, чтобы я вышла замуж за Дэвида Эндикотта?

Раскаяние жгло Николаса огнем. Меньше всего на свете ему хотелось выдавать Элизабет замуж за кого бы то ни было.

— При сложившихся обстоятельствах я хочу именно этого. Я считаю, что так будет лучше для нас обоих.

Элизабет долго не сводила взгляда с его лица, наконец отвернулась.

— Я… я подумаю над твоими словами, а пока…

Снова схватив ее за плечи, Николас заставил ее взглянуть ему в глаза.

— Ты должна выйти за него замуж, Бесс! Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что ты, может быть, беременна? Что ты будешь делать, если это и в самом деле так?

Элизабет с трудом сглотнула. Лицо ее стало белым как полотно. Видно было, что слова Николаса доставляют ей невыразимые мучения. Ник ненавидел себя за то, что делает, и в то же время понимал, что у него нет другого выхода.

— Мы же не знаем, так ли это… — пролепетала Элизабет. — Нет никаких причин так считать.

Николас криво усмехнулся:

— Никаких причин, говоришь? Неужели ты забыла, что произошло, когда мы с тобой последний раз были близки? Насколько я помню…

— Николас! Прошу тебя… не нужно… — Голос Элизабет дрогнул.

Николас изо всех сил сжал руки, чтобы не заключить Элизабет в объятия. Он не может этого себе позволить. Слишком многое поставлено на карту. Она уже и так слишком долго страдала.

— Я просто хотел напомнить тебе, что это вполне вероятно.

Ее глаза потемнели от боли.

— А если это и в самом деле так? Неужели ты хочешь, чтобы твоего ребенка воспитывал чужой человек?

От одной мысли об этом у Николаса все внутри перевернулось.

— Я хотел бы, чтобы у моего ребенка был отец. Пусть даже неродной. Меня ведь почти наверняка повесят.

— Не говори так!

— Я говорю правду. Выходи замуж за Триклвуда. Живи своей жизнью и не думай обо мне.

Элизабет гордо вскинула голову, лицо ее застыло от горя.