– Ну что ж, может быть, позже… – Она пожала плечами.

Сильные руки сжали ее локти, резко развернули, заставляя девушку посмотреть в сверкающие зеленые глаза.

До этого момента она была полна решимости уехать с ранчо так, чтобы не дать Чарльзу повода уволить Сидни, не говоря уже о желании сохранить чувство собственного достоинства.

Сидни стоял слишком близко. В его глазах сквозь гнев проглядывала бездонная тоска одиночества.

Джесси приподнялась на цыпочки и нежно коснулась пальцами его небритой щеки.

– Джесси, – хрипло произнес Сидни.

– Джесси, ты звонила…

Девушка резко отдернула свою руку от щеки Сидни. Он медленно повернулся. Они столкнулись лицом к лицу с Чарльзом, и она заметила гневное обвинение, блеснувшее в его глазах, хотя все происшедшее было отгорожено от взгляда Чарльза невероятно широкими плечами Сидни.

В любом случае Элен была права. Даже если не насчет Чарльза, то относительно того, что ей не следует переезжать в эти места. Она не имела права ставить под угрозу жизнь Сидни и его работу.

– Мистер Эджертон пришел только попрощаться, – сказала Джесси, отстраняясь от Сидни. – Да, я звонила на ранчо «Диких лошадей». Они смогут принять большую часть гостей на следующей неделе, но мне предстоит еще уговорить Лайзу Лизард заменить меня. – Она позволила Чарльзу взять себя под руку и проводить в дом.

Несколько часов спустя все уезжали. Гости. Эд. Даже Джек.

Только что ковбои, все, кроме Сидни, собрались и вручили ей старательно завернутую коробочку. В ней оказалась пара носков ручной вязки. На них был вышит табун лошадей с развевающимися густыми гривами, несущийся по прерии. Каждый из парней застенчиво, но крепко обнял ее. Джесси безудержно плакала.

Чарльз позвонил и вызвал вертолет, а затем исчез за плотно закрытой дверью своего кабинета.

Джесси с трудом протиснула свой тяжелый чемодан через дверь. Она открыла багажник машины и бросила его туда, а потом со стуком захлопнула крышку.

Затем она посадила Гарольда на переднее сиденье и причудливо обмотала вокруг него защитный ремень. Медвежонок был похож на маленького ребенка, забравшегося в машину. Девушка почувствовала, что слезы опять наворачиваются ей на глаза.

Будет ли когда-нибудь ее собственный ребенок сидеть, устроившись так уютно на пассажирском сиденье? Похоже, что нет. Не скоро.

Она покопалась в своем кошельке и отыскала ключи. Затем уселась в машину и включила зажигание.

Через окно девушка видела сухую траву, колышущуюся на ветру, холмистые пастбища, расстилающиеся перед ней. Она выключила зажигание и вылезла из машины. Точно не зная, куда пойдет, зная только, что она еще не готова покинуть ранчо, Джесси медленно побрела прямо к загонам.

По одному загону кружили несколько лошадей, среди них она узнала кроткую Клару.

Джесси перелезла через ограду и погладила лошадку.

– Как ты думаешь, можно мне прокатиться верхом в последний раз? – спросила она Клару. Доброе животное печально смотрело на нее.

Девушка нашла кусок бечевки, обмотала его вокруг шеи кобылы и повела ее туда, где она заметила Стива, седлавшего лошадь. Она довольно долго наблюдала за ним, а потом, решив, что уже сможет сама оседлать кобылу, и немного повозившись, была готова поехать верхом.

Девушка отвязала Клару и взобралась на нее.

Сначала она не знала, куда ей хочется поехать, но потом направила свою лошадь к рощице у ручья.

Неспешная верховая езда, умиротворяющая красота пустынного ландшафта как бальзам действовали на ее разбитое сердце, душевная боль понемногу стихала.

У Джесси снова возникло ощущение необычайного единения с природой, с историей, с прошлым. Она чувствовала себя песчинкой в огромном пространстве Вселенной.