— Ты чего тут ухо нагрел? Ась? — недоуменно спрашивал один из участников торговой сделки.

Я не сразу понял, что обращаются ко мне, заметив, что я торг слушаю. Был в своих мыслях. В прошлой жизни приходилось побывать заграницей, причем, как с автоматом, так и без него, а с туристическим аудиогидом. Но во всех случаях я прежде всего смотрел на два обстоятельства: что там с деньгами и что там… Ха, обманул сам себя же. Не два, а три. К деньгам прибавляю еду и девушек. Но, прежде всего, деньги. Это чтобы понять из стоимость, иначе в чужой валюте спустить можно немало.

— Ась? Молчишь- то чего? Снова немым сделался? — сказал обладатель шелома и рассмеялся.

— А коли нос в кровь тебе разобью? — оскалился я.

Смеяться надо мной можно в исключительных случаях и только когда мне и самому смешно. Ратник что-то себе пробурчал под нос, а я, подчерпнув всю нужную информацию, побрел к себе, то есть в то место, где располагается наш десяток. Я и в прошлой жизни не особо углублялся в финансовые тонкости, довольствуясь лишь отговоркой историков, что наступил «безмонетный период».

— Отрок! Погодь! — кричали мне в след. — А коня продашь, али как?

И это уже стало, как сказали бы в будущем, мемом «Предложи Владу купить его коня».

Слушать умею, уже уяснил, что моих коней продавать меньше чем за тридцать пять гривен, это сильно продешевить. Но нет никого, кто не предложил бы торг. Хоть напиши на бумаге: «Не продается». Ах, да, бумаги нет. Тут и бересты нет. Так что приходится терпеть такое неудобство.

— Обойдешься, — бросил я через плечо, не оборачиваясь.

А кони у меня, действительно, хорошие. Это мнение и окружающих, которые так и норовят кинуть оценивающий взгляд на лошадок, ну и моя память об этом говорит. Воисил объяснил, что не смотря на то, что кони не по моему статусу, пока я не в лагере дружины, так и вовсе покушаться на