Среди документов премьера и неоднократного Министра И.Л. Горемыкина, например, находятся такие собственноручные распутинские обращения, два из которых приведем с сохранением орфографии и стиля: «Дорогой божей старче выслушай их ежели возможно извиняюсь Григорий»; «дорогой старче божей выслушай ево он пус твому совет и мудрости поклонитца роспутин».

Возникает вопрос, кому и зачем помогал Г.Е. Распутин. Как уже упоминалось, оказывал содействие он многим. Его квартира на Гороховой превратилась постепенно в своего рода «департамент ходатайств». Человека, близкого к Царю, просили «замолвить словечко» и помочь в разных случаях. В отдельные дни он принимал у себя на дому по несколько сот просителей.

Эта деятельность, о которой было так широко известно не в последнюю очередь благодаря распутинским запискам, вызывала общественное негодование. Как он смеет вмешиваться в государственные дела?! Это возмутительно и недопустимо! Подобные стенания часто можно встретить на страницах различных мемуаров и других свидетельств того времени.

На допросах в ЧСК А.А. Вырубова заметила, что к ней «все лезли со всякими вопросами» и что у нее «вечно не было покоя от них». При этом она часто просителей не только лично не знала, но раньше даже и не слышала о них. Все они стремились разжалобить сердце Царской подруги и добиться удовлетворения разных своих надобностей. То же самое, но в еще большей степени, происходило и с Г.Е. Распутиным. Для некоторых он стал последней надеждой, а для других — желанным шансом.

У Распутина имелись свои приближенные. В 1917 году ЧСК провела скрупулезное исследование того, кто же конкретно входил в распутинское окружение. Потребности революционного времени требовали выяснить и назвать всех поименно. Была произведена своеобразная регистрация «распутинцев», при которой принималось в расчет участие в воскресных посиделках-собеседованиях у него на Гороховой, визиты в дом самого Распутина, переписка с ним и т. п. Однако это расследование никаких сенсационных открытий не сделало. Мало того, оказалось, что число «распутинцев» очень невелико: всего 68 человек.

Основную часть их составляли женщины, о которых невесть что говорили! Приняв безоговорочно все разговоры о любвеобильности Григория Распутина за правду, общественное мнение было почти единодушно: в его квартире на Гороховой собирались ненормальные, сексуально неудовлетворенные и психически неуравновешенные женщины, предававшиеся там, как считали многие, невероятному, «просто разнузданному разврату». Говорили, что он гипнотизировал сознание разговорами о любви, а затем «овладевал» очередной жертвой, которая уже не могла освободиться от его чар и оставалась преданной ему до конца. Так или примерно так рассуждали многие, от кухарок в богатых домах до собеседников в профессорских кабинетах.

Необходимо подчеркнуть, что многие дамы петербургского света из числа тех, кто посещал квартиру на Гороховой или принимал его у себя, никогда не забывали об огромной социальной дистанции, отделявшей их от «старца Григория». Они встречались с ним, слушали его приятные душевные беседы о любви и смирении, но не забывали, что перед ними сидит простой мужик, который тем не менее близко стоит к Царю, вхож в его семью. При случае они были не прочь использовать это в своих сугубо земных, сиюминутных и суетных интересах. Затронем здесь вкратце одну примечательную в этом смысле историю.

В числе самых именитых «распутинок» часто фигурировало имя очень высокопоставленной дамы — жены дяди Царя Великого князя Павла Александровича Ольги Валерьяновны, до 1915 года носившей титул графини Гогенфельзен, а затем ставшей княгиней Палей. После заключенного в 1902 году морганатического брака Великий князь и его супруга, урожденная Карнович, почти десять лет провели в Париже, где ждали Царского прощения и дозволения вернуться в Россию.