Пытаясь нарисовать аморальный портрет Распутина, В.Ф. Джунковский в воспоминаниях делает интересное признание. Уже весной 1915 года, когда, как мы помним, он начал «шить досье», к нему поступал «целый ряд донесений о Распутине за последние месяцы». И далее «верноподданный» воспроизводит «некоторые из них».

Это «донесения» из «Выписок» за 1, 10, 12, 18, 26 января, за 12, 18 февраля и 10, 14, 26 и 30 марта 1915 года. Они дословно совпадают с теми текстами «Выписок» зауказанные числа, которые опубликовал «Красный Архив», а затем «Архив русской революции» в середине 1920-х годов. Иными словами, у Джунковского были эти «Выписки» за десять лет до их публикации! И ничего больше. А полные тексты донесений? А где за другие дни, почему именно такая выборка? И, в конце концов, где донесение филеров во время посещения Распутиным «Яра»? Джунковский якобы его видел, но почему нигде это не воспроизвел.

Приводимые Джунковским «Выписки» совсем не о «непотребном» поведении Григория Распутина свидетельствуют, а — о непристойном поведении самого генерала, изолгавшегося вконец.

В дальнейшем на ниве «интерпретации» трудился тоже одержимый «литературный обработчик».

Судя по тому, что «Выписки» обрываются на феврале 1916 года, когда С. П. Белецкого уволили с должности директора Департамента полиции (об этой истории речь дальше), вполне вероятно, что именно этот господин и инспирировал появление данного литературного труда. Исследователь Платонов, сделавший основательный разбор «Выписок», высказал предположение, что авторство принадлежит известному Дувидзону, в газетных статьях которого буквально в тех же словах описаны «факты» из жизни Распутина, что и в «Выписках».

Замысел фальсификаторов почти удался. Клеветническое сочинение в глазах многих обрело характер «исторического свидетельства». Это так же, как в случае с «письмами» Императрицы. Как писала в воспоминаниях хозяйка петербургского салона графиня М.Э. Клейнмихель, «списки с циничных писем, которые будто бы Царица писала Распутину, ходили по рукам в салонах, а также и в низших слоях общества. Эти письма были вымышленными, но когда это стало известным, они уже сделали свое дело, и цель была достигнута». Точно так же случилось и с «Выписками». Джунковский и Белецкий, по разным побудительным мотивам и с разными целями, но делали (и сделали) одно грязное дело.

Однако спрятать все нити не удалось. Инициаторы пиар-акции переусердствовали и включили в «Выписки» материалы о жизни Распутина в Сибири. Благодаря этому с документальной несомненностью и выяснилась вся лживость данного сочинения.

Дело в том, что во время пребывания на родине за Распутиным следили не только приставленные в Петербурге филеры, но и местные полицейские чины, которые тоже составляли отчеты. И если подлинники донесений столичных филеров исчезли, то информационные сводки местных полицейских чинов сохранились. Они со всей очевидностью удостоверяют, что описание «поведения» и «высказываний» Распутина, содержащиеся в «Выписках», не имеют ничего общего с действительностью. Приведем конкретный материал.

Летом 1915 года Распутин жил в Покровском. О жизни его там из «Выписок» можно почерпнуть целую уйму скандальной информации. Там он все время пьянствовал, устраивал в своем доме шумные хмельные пирушки, «лапал» прилюдно женщин, часто «удалялся с ними в темноту», постоянно рассказывал окружающим о «своем влиянии» на Царя, о том, как освобождал от воинской повинности, как перед ним заискивали министры и так далее, и тому подобное.

Приведем «описание жизни» Распутина за 13 июля.