|
Позднее она переехала в Польшу, а после Второй мировой войны, опасаясь преследования советских властей, – в Венесуэлу. В 1957 году Юлия Ден приезжала в Европу, чтобы встретиться с самозванкой Анной Андерсон, выдававшей себя за царевну Анастасию, чудом спасшуюся от смерти. Как пишет автор предисловия к книге воспоминаний Юлии Ден А. Степанов, «в течение недели она беседовала с гениальной самозванкой, после чего 5 ноября 1957 года под присягой сделала в гамбургском суде заявление, что Андерсон и есть Великая княжна Анастасия Николаевна. По словам Ден, Андерсон сообщила ей такие детали, которые не могли быть известны постороннему человеку». Умерла Юлия Александровна в 1963 году в Риме в возрасте 78 лет.
Учитель царских детей Пьер Жильяр, находившийся с Царской Семьей вплоть до весны 1918 года, насильно разлученный с нею, но отказавшийся вопреки требованиям большевиков покинуть Екатеринбург и дождавшийся прихода армии Колчака, после окончания Гражданской войны вернулся домой в Швейцарию, где жил долго и умер в 1962 году, оставив воспоминания о Царской Семье. Женой Жильяра стала няня царских детей Анна Теглева. Долгую жизнь прожила и противница Распутина Софья Ивановна Тютчева. Она скончалась в 1957 году в Муранове, родовом имении Тютчевых, и похоронена в подмосковном селе Рахманове. О судьбе очень многих лиц из ближайшего окружения Распутина мы почти ничего достоверного не знаем. Ни об Ольге Владимировне Лохтиной, ни об Акилине Лаптинской, ни о Зинаиде Манштедт, ни о Марии Евгеньевне и Любови Валерьяновне Головиных, ни о Марии Вишняковой. Следы их затерялись либо в послереволюционном российском хаосе, либо в эмиграции. О. В. Лохтина упоминается в дневнике Матрены Распутиной: «15 марта 1918 года. «Дивны дела твои Господи… Первый раз чувствовали так близко нашего дорогого тятеньку, так было хорошо и вместе с тем горько и обидно, что не могли слышать папиных слов из его уст, но умы ясно чувствовали, что он был с нами. Я его видела во сне, он мне сказал: я буду в 4 часа у Раи, и мы как раз собрались вместе у нее. Ольга Владимировна говорила по тятенькиному ученью, не она говорила с нами, а тятенька». 16 марта того же года: «После вчерашнего дня я еще больше полюбила Ольгу Владимировну, она рассказывала, что была на Гороховой, заходила во двор и чувствовала папин дух <…> Видела во сне опять папу, я так счастлива, он с нами последнее время, это я чувствую»». Также со слов Матрены Распутиной мы знаем о другом опытном страннике – Дмитрии Ивановиче Печеркине. После революции он отправился на Новый Афон и стал монахом. Как сложилась его дальнейшая судьба, неизвестно. Но если вспомнить, что Новый Афон был в 1920-е годы центром русского имяславия, можно предположить, что товарищ Распутина по паломничествам остался верен избранному пути и тому учению, которое некогда защищал его знаменитый друг. Тобольский губернатор Ордовский-Танаевский, описывая свое посещение семьи Головиных в Петрограде в 1917-м либо 1918 году, напротив, укорял бывших распутинских поклонниц в измене идеалам минувших лет. «Я все время сторонился от всех "бывших людей", но тут решил навестить семью Головиных. На подъезде встречаю "Муню" со свитой молодежи, все в белом, букеты, бутоньерки, хохот. – А мы думали, что вас давно погубили еще в Тобольске. Мама дома, у нее гость (с ударением), но вас она примет, вы ее любимец. Мы идем на свадьбу NN и ММ. <…> полное спокойствие и веселость во всех». Что же касается самого Николая Александровича Ордовского-Танаевского, то он был отправлен в отставку еще в апреле 1917 года, некоторое время жил в Петрограде, сильно нуждался, в августе 1918 года был арестован, освобожден, потом ушел вместе с войсками Юденича на Запад. В 1921 году был рукоположен в иереи, служил в Палермо, затем принял монашеский сан с именем Никон и скончался, будучи тайным схиархимандритом Никодимом в 1950 году, написав перед смертью воспоминания, изданные очень небольшим тиражом в 1993 году его наследниками. |
