|
Он был почти уверен, что убийца – Ося, но хотел напоследок поговорить с соседкой снизу. Перед тем, как выйти на лестницу, он заглянул к Нюре Степановне. При виде Глеба она убрала фирменный кодаковский пакет под стопку лежащих на столе факсов. Она в самом деле напоминала юркую мышку – Глеб кивнул и вышел на лестницу. Забавно, подумал он, мы с Нюрой оба тут на отшибе. Она – старше всех, а я – слишком поздно появился. Или просто не хочу оказаться внутри.
Глеб спустился этажом ниже и остановился перед дверью. Разговаривать с соседкой не хотелось. Представил себе полоумную бабку, для которой лишено смысла все, что важно для него. Женщину, застрявшую в давно прошедшем времени. Вздохнув, он позвонил. Раздались шаркающие шаги, и знакомый старческий голос сказал из-за двери: – Кто там? – Я от Ильи Шаневича, вашего соседа сверху, – представился Глеб. Дверь открылась, и на него подозрительно уставилась сухонькая женщина. – Меня зовут Глеб, – сказал он. – Простите, не знаю как вас… – Ольга Васильевна. Что вас интересует, молодой человек? – Извините, Ольга Васильевна, я могу войти? – спросил Глеб. Они прошли на кухню. Когда-то это была опрятная кухня, но следы старческого увядания заметил даже Глеб. Плита в разводах, по углам – остатки плохо сметенной паутины. Стол аккуратно покрыт застиранными салфетками, пятна с которых, видимо, не смогла бы вывести даже тетя Ася из телерекламы. – Я хотел вас спросить про ту девушку… – начал Глеб, – ну, которую вы нашли на лестнице. – Да, убитую, – сказала Ольга Васильевна. – Я никогда раньше ее не встречала, нечего мне о ней сказать. – Я понимаю, вас уже спрашивала милиция, – продолжал Глеб, понимая, что впустую тратит время, – но, может, вы вспомните какую-нибудь деталь… – Милиция! – фыркнула женщина. – Они ни о чем толком не спрашивали. Им бы лишь дело закрыть, я знаю. Наркоманы с улицы! Ерунда! При драке никто не режет горло так, как это сделал убийца. Ножом ударяют в живот или в грудь. Чтобы так ударить, надо подойти сзади и ударить из-за спины. – Значит, это был кто-то знакомый? – спросил Глеб. – Почему? – удивилась Ольга Васильевна. – Это просто была профессионалка. Женщина, знающая, как снимать часовых. Боже мой, подумал Глеб, она слишком много смотрит телевизор. Как назывался тот фильм, который так нравился Тане, – про девушку, завербованную спецслужбами? – Почему – женщина? – спросил он. Ольга Васильевна посмотрела на него изумленными, ясными глазами: – Я слышала, как она убегала. Я, слава богу, еще не оглохла и вполне способна узнать стук каблуков. Когда Глеб вернулся в квартиру, Нюры в предбаннике не было. Не удержавшись, Глеб достал из-под стопки факсов пакет и быстро просмотрел снимки. На всех фотографиях Влад Крутицкий обнимал Нюру заботливо и нежно: точь-в-точь как на фотографии в Светином альбоме. "Наш пострел везде поспел", – неприязненно подумал Глеб и вернул снимки на место. – Значит, я был не прав, – писал Глеб Горскому вечером, – это не может быть Ося. – Значит, ты был не прав с самого начала, – ответил Горский. – Это не het. Это либо Катя, либо Настя, либо Н.С. Ни одна из них не может быть любовником твоей Марины и, значит, все совпадения, про которые ты говорил, случайны. Что я и подозревал. Твоя бритва Оккама затупилась. – Это не может быть ни одна из девушек, у всех алиби. Н.С. была пьяна, Настя трахалась, а Катя была с мужем. |
