Инга как-то нелепо, некрасиво сложилась пополам и рухнула на пол. Артем стоял и наблюдал за ней. Спокойно. Отстраненно. А она действительно умерла. На губах пузырится кровавая пена. Одежда испачкана в крови. Хорошие выстрелы. Точные. Все — в грудь. В пистолете патронов больше нет. А жаль…

…В это время Сид закончил свою историю. Прасковья Федоровна слушала молча. Свой монолог Сид завершил словами:

— Прости, мать.

— Да уж, — высказался Борисюк. — И чего людям не хватает? Живет на всем готовом, еще и жене изменяет!

— Милые вы мои, — вздохнул Даниил Грушин. — Ваше семейство меня умиляет. Сейчас все прояснится, и тогда мы поймем, что…

Вот в этот момент и раздался выстрел. Один, потом еще и еще. И женский крик. Приглушенный, словно бы издалека. Грушин вскочил:

— Вот оно!

— Опять стреляют! — в отчаянии воскликнула Прасковья Федоровна. — Да когда же это кончится?!

— Уже кончилось. Бегом все вниз!

И Грушин первым кинулся к дверям. Остальные — за ним. Когда компания влетела на кухню, Артем все еще не трогался с места. Стоял, с любопытством глядя на мертвую Ингу.

— Боже мой! — всплеснула руками Прасковья Федоровна. — Вы все-таки ее убили! Да отнимите же у него пистолет!

— Зачем? — спокойно сказал Даниил Грушин. — В нем больше нет патронов.

Артем поднял пистолет, зачем-то заглянул в дуло и рассеянно сказал:

— И в самом деле… нет…

— Он сошел с ума! — взвизгнула Прасковья Федоровна. — Сид!

— Я вижу, мать.

— У него шок, — сказал Грушин. — Тема, пойдем наверх.

— Когда же, наконец, приедет милиция! — воскликнула писательница. — Я требую! Сид!

— Сид с вами не согласен, — усмехнулся Грушин. — Ему не хочется, чтобы приехала милиция.

— Но почему?

— Потому что… Среди нас теперь три убийцы и один шантажист. Но лично мне больше ничего не надо.

— Поясните… — прошипела Прасковья Федоровна.

— С удовольствием. Но — наверху. Где началось действие, там оно должно и закончиться.

— Я ее убил, — тихо сказал Артем. Кажется, он начал приходить в себя.

— Да, Тема, — мягко сказал Грушин. — Ты все-таки это сделал.

— Я ее убил.

— Пойдем наверх. Тебе надо выпить.

— Вот потому, что я много выпил, я ее и убил!

— Бывает. Ну? Идем?

Грушин отобрал у него пистолет, положил на кухонный стол и, обняв за плечи, повел к дверям. Артем шел не сопротивляясь. Следом потянулись Прасковья Федоровна и Сид. Последним шел Валентин Борисюк. Соображая — что же теперь будет? Похоже, что они с Реутовым окажутся рядом на скамье подсудимых. Если только Артема Дмитриевича не спасут дорогие адвокаты. И влиятельный тесть. Убийство в состоянии аффекта. Но обойдется ли условным сроком или Реутов все-таки сядет?

Компания вошла в каминный зал.

— Рассаживайтесь, — гостеприимно предложил Грушин. — Я расскажу, как все было. И зачем.

— Да кто ты такой?! — с отчаянием спросил Артем. — Судья? Палач? И по какому праву?!

— Я человек, который поставил цель и ее добился. Ибо среди четырех убийств есть то, которое выгодно лично мне. Но я остаюсь на свободе и с чистыми руками. Ибо за меня это сделали. Итак…

Последний расклад

Они сидели за столом. Спиной к буфету — Даниил Грушин.