— Вы живете на мои деньги, я вас кормлю, пою, одеваю, и вы же надо мной издеваетесь! О, как я несчастна!

И быть бы настоящей грозе, с битьем посуды и попыткой убежать из дома, чтобы подобно Анне Карениной броситься под поезд на железнодорожной станции, до которой здесь было не меньше пяти километров лесом, но вдруг зазвонил телефон. Прасковья Федоровна проворно схватила трубку. Она ждала вестей из издательства:

— Да!

— Паша? То есть Злата?

— Кто это? Але?

— Сосед.

— А! Данечка… — протянула писательница несколько разочарованно. — Как дела?

— Хотел до вас дойти, но подумал: а вдруг вы заняты? — Под «заняты» подразумевался скандал, свидетелем которого Даниил Грушин быть не хотел. И, упаси боже, участником!

— Нет, что ты! — поспешно сказала Прасковья Федоровна. — Заходи когда угодно!

— Я насчет планов на завтра. На вечер. Вы будете дома?

— Ну… — Принимать гостей ей не хотелось. Хлопотно. Да и накладно. Писательница была скуповата. Для всех, кроме Сида.

— Я хотел пригласить вас на вечеринку. Будет кое-что интересное.

— Да ну? Что именно?

— Сюрприз. Помнишь, ты мне кое-что рассказала? Насчет Сида и…

— Это была шутка, — поспешно сказала она. Надо же было распустить язык! Но Даня так красив, а она немного выпила… Словом, хотелось его заинтриговать. Ну почему такой мужчина давно и прочно занят? Ольге она не соперница. И ребенок, и деньги, которых у той (увы!) больше. Мысленно Паша сделала калькуляцию и вздохнула. Безнадежно!

— Приходите завтра. Ты, Кира и Сид. Часиков в семь. На улице осень, холодно, уныло. Растопим камин, домработница приготовит роскошный ужин… — (Да! Они могут позволить себе прислугу!) Твое любимое вино, помнишь?

О! Этот божественный нектар! Французское вино! Но безумно дорогое! А у них есть… Прасковья Федоровна прикрыла глаза, словно ощущая во рту восхитительный вкус, и сказала:

— Хорошо. Мы придем. Так, по-соседски. И в самом деле? Чего в субботний вечер дома сидеть?

Еще она подумала об ужине. Сид любит вкусно поесть. А она не умеет готовить. Совсем. От Киры тоже немного толку. Неумеха! Поехать в ресторан? Абы куда нельзя, ее лицо слишком известно, чтобы появляться в дешевых забегаловках. Тамошняя публика бесцеремонна. Будут тыкать пальцем, как в зоопарке, непременно подбегут за автографом, а молодые девчонки начнут напропалую кокетничать с Сидом. Как же! Его фотографии постоянно появляются в светской хронике! Глядя на юных поклонниц мужа, она вновь почувствует себя старухой. Как же он молод! Просто неприлично молод для нее! Нет, в места, доступные простым смертным, нельзя. А дорогие рестораны — это так бьет по карману! Деньги достаются нелегким трудом, с неба не сыплются. Не на Парнасе Паша родилась и до того, как пришла слава, горя и нищеты хлебнула с избытком.

— Так я вас жду, — со значением сказал сосед. — Уверяю: не разочаруешься.

Положив трубку, Прасковья Федоровна легонько вздохнула, представив его красивое лицо. Образ, неоднократно эксплуатируемый ею в своих книгах. Она презентовала их Дане с кокетливыми дарственными надписями, но он… Так привязан к Ольге! Вот в Грушине чувствуется порода! Эта красота не для стриприз-клуба, а для эстетов. И невольно покосилась на Сида. Мальчишка, конечно, хорош, но… Лоб гладкий, без единой морщинки, глаза пустые.

— Кто это? — спросила Кира. — Не из издательства?

— Нет. Сосед звонил. Приглашает на ужин. Завтра в семь.

— Давай не пойдем, — поспешно сказала подруга.

— Да ты что?

— Мне не нравится этот человек.