— Черт, — он повернулся, понял, что по пояснице что-то потекло, и зашептал: — Сестра! Сестра!

Но его шепота никто не слышал.

По идее, скоро его должны были отпустить домой. Доумирать, как говорится. Ибо врачи не знают, что делать с Кириллом, да и фраза, сказанная Зайцевым, уже поставила на Слютникове жирный крест.

— Понимаете, Прасковья, — говорил по телефону врач, думая, что Кирилл спит. — Я могу сказать только очевидное. Кирилл скоро закинет кеды за икону.

— Что-что? — послышался громкий голос жены Слютникова из динамика. — Что вы имеете в виду?

— Ну, что можно поставить ему свечку.

Подслушанный разговор сильно ударил по психике Кирилла. Он и так понимал, что даже такой крепкий человек, как он, в жизни не выдержит такого интенсивного лечения. А учитывая, сколько жидкостей из него выливалось ежедневно и сколько жидкостей у него брали, он превратился в шкурку от банана.

— Млятство, — он опять потыкал себя в руку и вроде как почувствовал что-то. — Стыдоба. Сильный мужик ходит под себя. И на себя… так, где мой морфий?

Он повернулся к небольшой тумбе, где были всякие проводочки да трубочки. Отыскал ползунок, который вливал в него наркотик, и прибавил дозировку. Его губы расплылись в наркоманской улыбке.

«Все же, Зайцев молодец. Помогает мне его гадость…»

Зуд в заднице закончился. К пояснице присохла простынка, и Кирилл все же смог немного прийти в себя. Вялой рукой дотянулся до звонившего телефона и, не смотря на экран, машинально нажал на кнопку принятия вызова и на громкую связь.

— Пахан, мы поняли, кто крышует вашего щенка?

— Кто? — прошептал Кирилл. — Кто крышует?

— Алло, пахан? — Емельян задумался. — Алло!

— Я слышу тебя, черт проклятый! — зашипел Кирилл, но Емельян его не услышал.

Подобных звонков, где Емельян тупо не слышал Слютникова, было ровно двадцать штук. Кирилл выдернул катетер из вены и кольнул себя по лодыжке, чтобы быстрее отойти от медицинского кайфа.

Взревел он знатно. В палату тут же прибежала медсестра, но видя коричневую ночнушку и белье, она сморщила носик и сделала вид, что ей сюда не нужно.

— Потаскуха, — злобно прошипел Кирилл, но в норму все же пришел.

В сомнительную норму. Он взял телефон, набрал Емельяна и заявил:

— Я тебя принудительно к лору отправлю, черт плешивый. Понял меня?

— Вы чего, босс? — испуганный голос Пугачева позабавил старика. — Я же и вправду не слышал.

— В уши долбиться меньше будешь, значит, — парировал Кирилл. — Так, что ты там говорил про крышу Гоши?

— А, — усмехнулся Емельян. — Да это, суки Пуришкевичи его крышуют!

— С чего ты взял⁈

— Помните, у Пуришкевичей наемники были. То ли… алабаи, то ли мейн-куны…

— Ближе к делу.

— О, вспомнил, питбули!

«Они всех своих наемников собачьими видами называют? Да?» — Кирилл поднялся с койки и сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери. — Черт, что это по ляжке бежит?'

— Питбули в компьютерный клуб заходили, который, вроде как, теперь принадлежит Раскатному. Не главари, а так, шестерки. Но они были с битами!

— И?

— Ну, я думал, что прибьют его там, но нет, Гоша вышел как ни в чем ни бывало. Так что, я уверен, что эти отморозки сделали базу у него в клубе. Это очевидно!

— Вот сука, — Слютников вышел в коридор и посмотрел на стойку с медсестрами. — Значит, логово питбулей в компьютерном клубе Раскатного… занятно, — он сделал еще шесть, но уже более уверенных шагов к медсестрам. — Гаденыш под крылом Эльдара… в общем, следи за ним дальше.