— Светлана?

— Ну, помните, работала у нас одна девчонка в Алабаях, с такими, прикольными пепельными волосами.

— Допустим, — Пуришкевич, открыл дверь и вышел в коридор, в полном домашнем облачении. — И что она?

— Знакомая хорошая, — усмехнулся Евгений. — Увидела вас сегодня, и так сказать, по старой памяти решила передать информацию, вдруг вы враждуете. В общем, до завтрашнего утра, часть вооружения не будет работать. Да и она дала нам коды для ворот… так что…

— Молодец! — обрадовался Эльдар. — Вот сразу понятно, что человек полезный! — он увидел улыбку на лице начальника СБ. — Но я не про тебя. В общем, мы слишком долго терпели наглость этого малолетнего щенка, и пора покарать его. Кто там у нас остался из группировок?

— Доберманы, — сухо ответил мужчина.

— Сегодня же ночью из отправишь, чтобы они убили его. Ясно? Тупо — убить. Взорвать вместе с домом, сжечь его в сарае… в общем, пускай делают все что хотят, но, чтобы сегодня ночью мне доложили, что Раскатный мертв.

* * *

— А на брудершафт? — Людка очень долго и упорно пыталась уговорить меня выпить с ней. — Ну чего ты, Гош?

— Мне нет восемнадцати, — я лукаво улыбался, но никто их них не знал, что я пью из небольшой бутылочки. — Прости, Люда, но нет.

— А по-гусарски может? Давай научу!

— Нет, Люд.

— Так, мадмуазель, — Игорь подошел к нам, огибая выжженый паркет на кухне. — Отстань от пацана, — он подмигнул мне. — Что нам дамы, да? Пойдем шоты на спор, кто устоит? Или давай…

Тут к нам подключился Егор. Он вышел с двумя бутылками чего-то горячительного в руках, подмигнул Игорю и заявил:

— Кому слабо со мной в лесенку поиграть?

— А это как? — пришла моя пора удивляться. — Не то, чтобы я хочу это делать, но что там вообще происходит, в этой игре?

— Ставишь напитки на девять ступеней, — начал объяснять Егор. — По крепкости. На первой ступеньке, самый крепкий и на последней, по убывающей, тебя ждет сок…

В эту интересную и увлекательную игру, где страдает печень, играть, конечно же, я отказался. Но посмотреть, выдержит ли Игорь столько выпивки, все же решился.

Когда мы вышли в общий холл, я, удалённо, включил музыку погромче. Заиграл какой-то полу-медляк, и тут Людка подхватила меня за локоть и начала уводить в другую сторону.

— Потанцуем, Гош? — она была красная, немного выпившая и настойчивая. — Музыка-то какая…

И одна Великая Электрожаба знала, чем бы мог закончиться такой близкий танец, но звуки выстрелов не дали мне этого узнать. Когда Люда положила мне руки на плечи и прижалась телом, заработала турель на улице. Затем, зажужжали дроны, выпущенные с крыши, а на заборах у ворот, заработали фугасные огнеметы.

— О, кажется дождь начинается, — прокомментировал я, когда за окном засверкали молнии. — Надо бы проверить.

Рысевы двинулись за мной, но не на улицу, а в гостиную, где я нажал на пульт и выключил огромный телевизор. А вот по экрану мы увидели, как разворачивается самый настоящий боевик! Во всех красках и со звуками страданий!

Бандиты, судя по мордам и внешнему виду, огребали по полной. В том, что это были бандиты Пуришкевичей, сомнений у меня не было. Только это была явно новая группировка.

Причем, дело было не только в том, кто погибал, а в том. Кто вышел выдавать трындюлей! С крыши спрыгнул Шурупыч, прямо на проникшего на территорию бандита. Да так, что он вдавил его в землю на целый метр. Собственно говоря, похоронил в прямом эфире. Оставалось только землей присыпать

— Охренеть, а это что такое? — Егор посмотрел на голема, которого зафиксировала камера и определило, как своего.