А сделал я это для того, чтобы парням не прилетело, ну и мне, разумеется. З-забота.

Эльдар Зарикович Пуришкевич.

— Евгений, — глава рода Пуришкевичей смотрел на начальника службы безопасности пустыми глазами. — Ты приходишь ко мне, — он приподнялся на койке. — Просишь что-то, но делаешь это без уважения. Ты понимаешь, что Дон…

— Эльдар Зарикович, вы в порядке? — озадачился Евгений. — Или дозу морфия увеличили?

— Я слишком стар для этого дерьма, — усмехнулся, несущий бред, Эльдар. — Я суперстар!

— Так, ясненько, — Евгений подошел к койке, прокрутил ползунок капельницы, уменьшая дозу и принялся ждать результатов.

Эльдар Зарикович пришел в себя через полчаса, а его настроение было слишком мерзким. Дозы же не было.

— Зачем явился?

Боровин тяжело вздохнул и, понимая, что у Эльдара сейчас начнется очередная агрессивная реакция, начал с простых слов:

— Вы, главное, не психуйте.

— Не смей так со мной говорить, раб, — Пуришкевич подергал головой, словно был змеей. — Так, что там у тебя?

— Доберманы не смогли взять дом Раскатных. Было две попытки, но на этом пока все. Восемнадцать человек — трупами. От группировки остались крупицы. И… — он улыбнулся. — Нам удалось отбить атаку Шариковых сегодня. На ваш дом напало двадцать гвардейцев, и с потерями в пять человек мы отбились.

— Потери у Шариковых?

— Десять гвардейцев. Так что, хорошо подрались.

Пуришкевич, к слову, был не очень-то рад таким новостям. Он уточнил у Боровина, где сейчас Раскатный, и присвистнул от удивления.

— Реально? Он в Училище?

— Ну да, — замялся Евгений. — А чего?

Ответа он не дождался. Когда Пуришкевич приказал начальнику СБ убираться, тот вроде и не против был. Посмотрел напоследок грустным взглядом на своего господина и ушел. А вот Эльдар Зарикович тихонько хохотал, копаясь в своем телефоне.

Через три минуты он нашел нужный контакт и позвонил одному дворянину, чей сын тоже учился в Училище.

— Эдичка, — Эльдар сделал свою интонацию приторно-сладкой. — Помнишь твой долг? Ну тот самый, который ты все вернуть не можешь?

— Помню, Эльдар Зарикович, — неохотно ответил Воробьев. — Что хотите? У меня денег сейчас нет…

— Знаю, что у тебя младший сын учится в Училище, верно?

— Допустим…

— Убейте одного курсанта, и я прощу долг. А сам знаешь, проценты-то еще капают, так что…

— Убивать никого не будем, вы что⁈ — возмутился Эдуард Воробьев. — Максимум — избить можем, но до убийства…

Пуришкевича и такой расклад тоже устраивал. Он договорился на драку, но взамен просил лишь половину долга.

* * *

На следующее утро нас разбудила сирена, зазвучавшая в шесть утра. Все мигом повскакивали со своих коек, заправили постели и оделись. На все про все ушла минута, а вот опоздуны, кто не успел одеться и заправить кровать, получили по шее от старших по казарме.

«И когда это старших назначили?»

Нас вывели на плац под проливной дождь и построили в ровную шеренгу. Затем появился взводный, и что-то мне в его лице не понравилось. Какой-то он мрачный был, что ли.

А потом все встало на свои места. Оказалось, что парней видели, как они проникали обратно в мужскую казарму, но поймать кого-то не смогли. Более того, доказательств-то вылазки не было, мало ли, кому что показалось в темноте, да?

В общем, новый день мы провели так же, как и первый.