— Батарейки же не разряжаются. В отличие от аккумуляторов, они за счет химических свойств и процессов дают заряд. И как бы… этот заряд не восстановить. Так меня папа учил…
Она замолкла, а я улыбнулся.
— Не переживай, сударыня, я же волшебник, если ты помнишь. Так что у меня заряжается все.
— Ладно, — улыбнулась она в ответ. — Батарейки твои — это прям потенциальный доход, да?
— Конечно, как я уже говорил, этим я помогаю сироткам, а они, в свою очередь, вступили на немного другую тропу в своей жизни. Перестали воровать. Теперь, хех, охотятся за батарейками и мешками каждый день поставляют их в мой компьютерный клуб «Пиксельный бункер». Илья батарейки развозит по магазинам-заказчикам и… ну, в среднем, это дает десятку в день.
— Десятку? — смутилась она. — Десять рублей?
— Нет, разумеется, — сухо ответил я. — Десять тысяч, и это минимум. Пока я в Перми, да и учился в училище, мешки с батарейками в подвал клуба относят. Так что по приезду приличная сумма выйдет, как только я со всем этим разгребусь.
Распутина одобрительно кивнула, а затем тонко намекнула, что если я куда-то сегодня соберусь, то было бы неплохо ее немного подлечить. Намек, так сказать, был немного странным. Для меня ее лечение и так превратилось в рутину, а тут она еще и глазки строит.
Интересно, почему?
Процесс лечения прошел по привычной схеме. Она легла на диван в гостиной, я накрыл ее ноги пледом и начал водить руками над телом. Проходя мимо груди, я услышал спонтанный: «ах». Ниже ног, спонтанный: «ух».
Сверился с пульсом и пошел собираться.
* * *
С Ваней Рубцовым мы покинули усадьбу перед обедом. До десяти часов я разбирался с оборудованием для клуба, ибо новенькие игры требовали хороших видеокарт, а затем уже сидел в машине бабули рядом с Ваней.
Мы решили не брать с собой много гвардейцев на разговор с черепом, поэтому ограничились двумя сильными огневиками, водителем, ну и самим Рубцовым. Конечно, начальник службы безопасности не оценил такую поездку к «такому» человеку в таком малом количестве, но спорить со мной не стал.
Он не столько раз пытался завести со мной разговор, что это небезопасно, но каждый раз я ясно давал понять, что мои приказы не обсуждаются.
И такие ситуации будут ровно до того момента, пока мне не надоест. Ваня подходил к вопросам относительно моих решений издалека. Он очень правильно задавал свои вопросы, и его, как бы «сомнения», носили лишь рекомендательный характер.
Ну и всё же, он немного разговорил меня. Но только на другую тему.
— А Екатерина Семёновна, — он чуть повернул ко мне голову и искоса посмотрел на меня. — Хорошенькая девушка. И очень красивая. Какие у вас планы на неё, шеф?
Вот ведь пристал же, а.
— Ага, красивая, — согласился я. — Планов нет, мне только семнадцать лет.
— И что? — усмехнулся Рубцов. — Гормоны играют в этом возрасте, сами знаете!
— Играть-то играют, но думать об этом — это одно, а так… — я повернулся, холодно посмотрел на Рубцова и протянул: — Это незаконно, если ты не знаешь.
— Владеть родом в семнадцать лет, — усмехнулся Рубцов. — Тоже незаконно. Но вас же, шеф, это не мешает. Верно?
— Вот чего ты прицепился, а? — я посмотрел в его глаза, а затем отвернулся. — Сам-то… почему до сих пор холостяк, а? Возраст-то уже, такой, не маленький.
Он ничего не ответил. Я опять повернулся к нему и невольно усмехнулся. Рубцов изменился в лице, сжал губы и уставился в одну точку пассажирского сиденья перед ним. Он явно не ожидал такого поворота.
— Ну, кому-то это и не надо, — уклончиво ответил он. |