|
Потрясающая картина — конь с сияющими солнечными глазами, мускулы играют под кожей, всадник сидит на нем безо всяких усилий, поношенные джинсы и голубая рубашка только подчеркивают красоту крепкого молодого тела. Красивый парень, какими бывают молодые испанцы, — удлиненные темные глаза, короткая верхняя губа и гордый чувственный рот. Он ждал, глядя на Дженнифер, а она очень растерялась, увидев под припухшими веками явный блеск неприязни и подозрения. Девушка до такой степени вышла из равновесия, что смогла только сказать, довольно глупо: «Вы, должно быть, Луи». «Да».
Лошади побежали вперед, желая спрятаться в тени стены. Одна толкнула плечом другую, та повернулась, прижав уши и оскалив зубы, и они столпились под стеной, склонив головы и дергая хвостами. Дженнифер нервно отодвинулась и увидела на губах Луи веселое осуждение. Беседа определенно не получалась. Девушка заговорила снова, опять невпопад: «Я вас видела вчера». Невинное начало произвело потрясающее впечатление. Веселье исчезло, темные глаза сузились и посуровели. Он не шевельнул ни рукой, ни ногой, но конь встал на дыбы, задрав хвост, будто ему вдруг стало очень неудобно. «Да?» «Вы перепрыгивали через поток ниже по долине. Вы там живете, да?» «Да», — сказал Луи третий раз, его напряженный взгляд несколько расслабился, а скакун успокоился. Мальчик махнул головой на запад. «За перевалом рядом с Пти-Гав». Явно словоохотливый ответ вдохновил Дженнифер. Она прошла вперед и робко положила руку на шею коня. «Он красивый. Он ваш собственный?» «Они все мои, — ответил он гордо. — Остальных двух я даю напрокат, но, — его рука приласкала блестящую шею, — не этого». Дженнифер нежно погладила плечо коня. Теплая живая кожа под пальцами. «Он кусается?» Отблеск улыбки. «Только, если я ему разрешаю». «Тогда, пожалуйста, не надо. — Она посмотрела на его, наощупь отыскивая проход через барьер неожиданного недружелюбия. — Вас зовут Луи. Вы испанец, не француз?» «Наполовину, мадмуазель. Моя мать была испанкой, а отец — гасконец».
«Понятно. Вам, должно быть, одиноко в этой долине?» «Возможно». Опять он резко отодвинулся, обособился. «А кто-нибудь еще живет в долине?» «Только семья Буссаков. У них ферма выше». «Ходишь к ним в гости?» Полуулыбка. «Пьер Буссак не поощряет посетителей». «Но ты был там? Встречал его жену?» «Нет». «Должно быть, это очень одинокая жизнь для женщины. У мадам Буссак есть… компаньонка?» «Не знаю. Откуда мне знать? Почему?» Опять напряженный почти грубый тон. Игнорируя его, Дженнифер спросила: «Ты знаешь кто я?» «Да. Кузина женщины, которая тут умерла. Это все знают». «Правда? Тогда ты должен понимать, почему я интересуюсь этой долиной. Ты здесь живешь все лето, поэтому, наверное, знаешь все, что здесь происходит. И про монастырь». Под рукой мальчика звякнули кольца упряжи, конь сердито дернул головой и начал перебирать ногами. Луи успокоил его рукой и голосом, но не отводил взгляда от лица Дженнифер. Ответил он только когда конь успокоился, но совершенно невыразительным голосом. «Возможно», — вот и все, что он произнес. Дженнифер настаивала. «Помнишь ночь, когда произошел несчастный случай с моей кузиной?» «Конечно». «Ты никогда… не видел ее?» «Как я мог?» — почти закричал он, и она внезапно вспомнила, как он сидел вчера, склонив голову между плеч, как сокол в ожидании. |
