— Сможет ли Белая Коллегия его вытащить? — спросил Уолдо.

— Если Белая Коллегия попытается вернуть одного из своих, это будет равноценно признанию, что они заслали агента шпионить в Свартальфхейм, — ответила я. — Лара не сможет этого сделать без серьёзных последствий. Она будет отрицать, что незаконное проникновение Томаса имеет что-либо общее с ней.

Жюстина встала и напряжённо заметалась по комнате:

— Мы должны идти. Мы должны что-то сделать. Я заплачу цену; я заплачу её десятикратно. Мы должны что-то сделать!

Я отщипнула ещё несколько кусков от оранжевого цыпленка, хмурясь и раздумывая.

— Молли! — крикнула Жюстина.

Я смотрела на цыплёнка. Мне понравилось, как апельсиновый соус контрастирует с тёмно-зелёным брокколи и мягкими белыми контурами риса. Три цвета составили приятную комбинацию. Это было… красиво, правда.

— Они жаждут красоты, как дракон жаждет золота, — пробормотала я.

До Баттерса, казалось, дошло, что у меня крутится в голове мысль. Он откинулся на спинку стула и чёткими движениями продолжал есть палочками лапшу из коробки. Ему не нужно было даже смотреть, чтобы их использовать.

Секунду спустя Энди взяла свои палочки и склонила голову набок.

— Молли? — спросила она.

— Они устраивают сегодня вечером вечеринку, — сказала я. — Верно, Жюстина?

— Да.

Энди нетерпеливо кивнула:

— И что же мы будем делать?

— Мы, — ответила я, — идём по магазинам.

Я та ещё пацанка. Не потому, что я не люблю быть девочкой или что-то в этом роде, в основном я думаю, что быть ею очень даже мило. Но мне нравится бывать на свежем воздухе, испытывать физические нагрузки, изучать разные вещи, читать и строить. В принципе, я никогда сильно не погружалась в «девичьи аспекты» женского бытия. Энди была немного более продвинута в этом вопросе. В этом можно обвинить тот факт, что её мать не воспитывала её, как моя мамуля меня. В моём доме имелся макияж для походов в церковь и для женщин лёгкого поведения.

Знаю, знаю: уму непостижимые противоречия. У меня были проблемы задолго до того, как я связалась с магией, уж поверьте мне.

Я не была уверена, как сделать то, что нам нужно, чтобы ещё и успеть на вечеринку, но, как только я объяснила, что нам нужно, то узнала, что, когда дело доходит до убойной женственности, Жюстина становится круче варёных яиц.

Через несколько минут за нами прибыл лимузин и доставил нас в частный салон красоты в Чикаго-Луп, где Жюстина достала совершенно белую, без опознавательных знаков, кредитную карту. Около двадцати сотрудников — консультантов по гардеробу, парикмахеров, визажистов, портных и специалистов по подбору аксессуаров — развили бурную деятельность и полностью экипировали нас для нашей миссии чуть больше чем за час.

На этот раз я никак не могла оторваться от зеркала. Я пыталась смотреть на отражающуюся в нём молодую женщину объективно, как если бы она была кем-то другим, а не той, которая помогла убить человека, которого любила, а затем снова подвела его, будучи не в силах предотвратить уничтожение даже его призрака из-за его решимости защищать других. Эта сука заслуживала попасть под поезд или что похуже.

Девушка в зеркале была высокой, с натуральными белокурыми волосами, которые были зачёсаны наверх, открывая шею, и удерживались блестящими чёрными заколками. Она выглядела худощавой, наверное, слишком худой, но благодаря хорошему мышечному тонусу не смахивала на анорексичку или наркоманку. Маленькое чёрное платье, которое на ней было надето, наверняка заставило бы прохожих оборачиваться. Она казалась немного усталой, даже с умело нанесённым макияжем.