|
Как вам известно, они выделили специфические профессии и людей, способствующих, подчас помимо собственной воли, зарождению и закреплению подобных реакций. И, насколько я понимаю, есть надежда, что, если нежелательные тенденции удастся отсрочить хотя бы на несколько столетий, политический, экономический и социальный климат Земли изменится в пользу большого бизнеса безоговорочно. Тогда можно будет начать эксплуатацию первых альтернативных миров. Авторы проекта хотят иметь уверенность, что, когда дойдет до массового переселения, им не придется поминутно оборачиваться через плечо.
— Но ведь несколько столетий — срок нешуточный. Все вовлеченные в этот проект будут давным-давно мертвы! — Не забывайте, что корпорации способны жить в течение многих веков. А именно корпорации — движущая сила всего проекта. К тому же участники проекта получают немалые выгоды, вполне оправдывающие их усилия. — Но эти участники не могут вернуться на Землю. То есть в первичный мир. — И что вас заклинило на этом первичном мире! — воскликнул Саттон. — Занятые в проекте обеспечены такими льготами, о каких в первичном мире не могли и мечтать. Например, через двадцать лет службы, то есть годам к пятидесяти, а подчас и раньше, вам предоставляется широкий выбор вариантов отставки — имение в мире бескрылых гагарок, вилла в другом мире, во всех отношениях похожем на рай, охотничий домик в третьем мире, где разнообразие дичи и зверья просто не поддается описанию. Разумеется, вместе с семьей, если вы человек семейный, со слугами, с гарантированным исполнением любых ваших желаний. Скажите, мистер Латимер, разве в первичном мире можно претендовать на что-либо подобное? А ведь я перечислил далеко не все, есть и другие возможности. — Гейл говорил мне, что технически несложно перебросить меня обратно в дом на берегу. Значит, между альтернативными мирами передвигаться можно, нельзя только вернуться в первичный мир? — Совершенно верно. Припасы для всех миров доставляются сюда, в центр, а уж отсюда рассылаются по всем другим станциям. — Но как? Как это делается? — Не имею представления. Видимо, совершенно новый технический принцип. Сперва я думал, что действуют какие-то передатчики материи, но потом узнал, что никаких передатчиков нет, зато существуют двери. Двери, помеченные определенным шифром. Наверное, есть доверенные инженеры, владеющие этим шифром, но, кроме них, его не знает никто. — Вы упомянули о семьях. — Да, здесь есть и семейные. — Но я что-то не вижу… — Ребятишки в школе. И вообще в этот час людей не встретишь. Вот наступит час коктейлей, тогда набегут. Тут распорядок не меняется, почти как в загородном клубе. Потому-то я и люблю вставать пораньше. Ни на кого не напорешься. Весь парк в моем личном распоряжении. — А ведь, Саттон, похоже, что вам здесь нравится… — Скорее, я ничего не имею против. Во всяком случае, это лучше той работы, какая у меня была в первичном мире. Моя профессиональная репутация там серьезно пострадала в результате споров с коллегами, затеянных, признаться, по глупости. Жена умерла. В университете меня просто терпели, и то с трудом. И когда мне предложили пристойную работу… — Не сообщая толком, что за работа? — Да, в общем-то, не сообщая. Но условия предлагались хорошие, и мне было обещано, что надо мной не будет начальства и я буду вести исследования, как мне захочется. Честно говоря, я прямо вцепился в такое предложение. — А потом вас ожидал сюрприз. — Что было, то было. Ушло изрядное время, прежде чем я хоть немного попривык к ситуации. — Но зачем им понадобился палеонтолог? — Вы намекаете, что алчным, циничным корпорациям палеонтология вовсе ни к чему? — Да, примерно так. |
