— Эта горгулья напугала тебя, да, Траксус? — Конан освободил моряка. Тот заткнул саблю за пояс, глядя на каменную скульптуру и выпучив глаза от отвращения. Смех и язвительные замечания товарищей по команде тоже звучали как-то неуверенно… Конан решил, что дело все в страхе пиратов перед спокойной водой и толпами мертвецов, обитающих на дне. Против всякой логики моряки расценили случившееся как плохое предзнаменование.

— Кроталус, — позвал Конан, желая получше разобраться в происходящем. — Значит, теперь мы где-то рядом с добычей?

— Совершенно верно. — Колдун подошел к вороту. — Когда туман осядет, ты увидишь, что этот демон выглядит совсем ручным. — Он опустился на колени перед растресканным мрамором и поковырял пальчиком скол — розовую поверхность в том месте, где фрагмент отломился от затонувшего карниза или статуи.

Пираты настороженно перешептывались. Туман все не рассеивался. Конан послал одного из молодых ныряльщиков посмотреть, что делается под водой, но тот вскоре вернулся, уверяя, что под водой слишком темно и ничего не видно. Тем временем плененная галера подплыла поближе, ожидая приказа предводителя пиратов.

Пока Кроталус пытался сориентироваться и еще не тыкнул властно пальцем, указывая нужное направление, Конан решил найти команде занятие. Передав Иваносу якорь каррака, Конан приказал ему отвести на веслах галеру на полную длину якорного каната каррака и встать там на якорь. С помощью линя «Ворон» можно было подтянуть к галере дюйм за дюймом. Хотя таким образом они бы даже примерно не определили место, где был брошен якорь, весла галеры взбаламутили бы воду, и разбойникам стало бы некогда размышлять, кто же скрывается под водой, потому что у них появилась бы работа, на которую всегда можно посетовать.

Пираты, занимаясь делом, распевали песню, скрипели оснасткой и щелкали стопорами ворота. Туман поспешно начал редеть. Когда корабль заскользил вперед, с галеры донесся испуганный вопль, и почти тут же эхом ему ответили крики на карраке, где поднялась суматоха.

Перед кораблями появилось гигантское лицо, тускло очерченное в тумане. Наполовину погруженное в воду, оно взирало на них пустотами зрачков. У горбинки древнего носа непривычной формы плескались низкие волны и лениво колыхались зеленые пряди разросшихся водорослей. Голова торчала из волн, но не двигалась, насколько мог видеть Конан. А потом неожиданно из тумана появился огромный кулак, сжимающий меч с клинком, напоминающим лист.

— Это голова статуи! — выдохнула Филиопа, обращаясь к Конану. — И если легенды говорят правду — меч, потопивший корабль Кобольда Рыжего!

— Однако тогда выходит, что мы наконец достигли цели путешествия! — сказал Конан. Его голос гремел. Он старался сдержать бормочущую в панике команду. — Кроталус, ты быстро привел нас к цели! Эй вы, перестаньте тянуть канат! — прокричал он на всякий случай дрожащим от страха морякам. — Накиньте веревку на этот кусок мрамора, закрепите ее хорошенько, и пусть он послужит вторым носовым якорем. Мы сбросим его возле каменного лица и приготовимся, как только рассеется туман, приступить к поискам сокровищ.

Без сомнения, пираты боялись огромного призрака, неясно вырисовывающегося перед кораблем. Они дрожали и суеверно перешептывались, неспешно выполняя распоряжения капитана. Однако, как Конан и надеялся, слово «сокровища» взволновало их, вызвав нерешительную суету на борту каррака.