— Ты слишком быстро справился с этой тварью, — заявила Конану Филиопа. Ей явно неудобно было лежать поперек седла. — Ты много практиковался, воруя других женщин, тех, что были у тебя до меня?

— Да, конечно. Искусный всадник может многое сделать, когда конь его мчится галопом, — уверил ее Конан. — Ешь, пьешь и спишь в седле… Ты еще многому удивишься.

Еще один мерин без всадника пробежал через пастбище. Оседланный и с богатым седлом, он, видимо, испугался криков и предсмертных воплей людей и животных. Догнав его, Конан поймал поводья и замедлил его бег, пока мерин не остановился.

— Не уверен, что ты когда-нибудь раньше ездила на лошади. Ни о чем не думай, потом у нас будет достаточно времени научить тебя ездить верхом. Сейчас садись и обними меня сзади. Мы должны проехать через ворота прежде, чем стражи додумаются их закрыть.

Держа мерина за повод, с Филиопой, обхватившей его грудь, Конан поскакал через город. Пешие стражи застыли возле изгороди, пораженные переполохом, и стали было задавать вопросы, но не пытались остановить Конана. Через несколько мгновений копыта лошадей беглецов застучали по толстому дерну степи.

Однако погоню долго ждать не пришлось. Не конная орда выехала из ворот следом за ними, а всего три всадника. Тот, что в центре, скакал на жеребце с белой мордой. Гирканийцы мчались галопом и легко держались в седлах. Лошадь Конана скакала твердым, ровным шагом, но троица преследователей быстро нагоняла беглецов.

Конан оставил Филиопу. Пересев на мерина и пришпорив его, отважный капитан вытащил притороченный к седлу боевой топор и помахал им.

— Держись за поводья, если сможешь, пока я не покончу с этой троицей, — сказал он девушке. — Если я буду ранен и выпаду из седла, скачи галопом к побережью.

Три всадника подъехали ближе, но не делали никаких угрожающих жестов. Тот, что скакал в центре, остался чуть позади двух других, сдерживая своего пегого жеребца. Это был Анталла, коронованный сейчас остроконечной меховой шапкой. Подъехав, он поднял руку в почтительном приветствии.

— Амра моря Вилайет, — так обратился он к Конану, — я слышал, что ты великий вор, отважный воин и хороший капитан, но я не знал, что ты — наездник! Редко я вижу такое представление… Ты проскакал на дьявольской лошади, помог обезумевшей твари вырваться на свободу и увел свою женщину из самой гущи моих воинов. Мы, воины Клана Яка, с большим уважением относимся к таким подвигам! — Он посмотрел на двух своих лейтенантов, которые нахмурившись, но с одобрением слушали его. — Мы обязаны предоставить тебе кров и принести извинения… — Он великодушно улыбнулся. — Возможно, наша империя сможет найти общие интересы со столь изобретательным предводителем пиратов, как ты. Я прошу тебя, вернись со мной в Аттар Карапеск, по крайней мере на ночь!

Взглянув на вождя, Конан заставил своего мерина несколько раз переступить ногами на месте.

— Меня интересует: так ли легко ваш двор простит и поприветствует меня? — Конан покачал головой. — Нет, благодарю вас, Вождь, но я не хотел бы обременять вас узами гостеприимства. Там, где потворствуют колдунам, я буду чувствовать себя неуютно. — Он со значением кивнул в сторону далекого города, откуда теперь выехало уже множество воинов.

— Я понимаю, тебе не очень нравится мое предложение, — сказал вождь. — Но ты далеко от моря, в чужой стране. Позволь мне убедить тебя…

— Оставьте себе разбитый корабль и сокровища, которые некогда были моими, — сказал ему Конан, зная, что в этом вопросе выбора у него нет. — Те безделушки, что остались у нас, помогут нам добраться до побережья.