— И увезти в Джафар? В твой новый замок? В сердце твоей империи? — Оливия покачала головой, сильно удивляясь. — Нет, Конан. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы не бояться тебя.

— Почему же тогда ты пришла? Выпросить для своего мужа торговые привилегии? Оливия нахмурилась и покачала головой: — Нет. Кхалид может сам управиться со своими делами. У него это хорошо получается. — Она расправила шелковую ткань своего лифа, который соскользнул во время борьбы. — Можешь представить, как много говорят о тебе при дворе в Аграпуре! Говорят, что ты примешь сторону Гиркании в приближающейся войне. Но неужели ты и в самом деле хочешь, чтобы они правили Вилайетом? Ведь их империя рядом с твоими островами.

С удивлением взглянув на гостью, Конан затрясся от смеха:

— Об этом много говорят при дворе в Аграпуре? Но ведь ты знаешь, я не раб гирканийцев. Я собираюсь просто играть на одной стороне против другой…

— Потребовав за это долю трофеев, правильно? — Оливия понимающе улыбнулась. — Я так и думала. Как жаль, что пираты ненавидят Йилдиза. Ты мог бы стать лейтенантом, если бы стал служить ему. Тогда ты бы не питал такой слепой ненависти к Турану.

— Едва ли. Дело не в развратном старом дураке Йилдизе. Однажды я спас его любимую жену от безумных фанатиков бога-паука в Карпашских горах… и даже более того. — Конан угрюмо покачал головой. — Если бы дворяне и евнухи при дворе относились менее враждебно к чужеземцам вроде меня, тем, кому не хватает высокородности, а придворные не плели бы интриг, я сейчас мог бы уже быть главным генералом Йилдиза.

— Ты бы удивился, узнав, что не обязательно угождать всем существующим при Дворе группировкам. А ведь туранцы даже сейчас не хотят уничтожать пиратов Вилайета.

— Твои друзья при дворе и раньше, как я помню, действовали в моих интересах… так же как и ты.

На это Оливия ничего не ответила.

— Они были бы больше расположены к тебе, если бы ты решил в надвигающейся войне помочь Турану.

— Ага, Оливия! Вот оно что, — усмехнулся Конан. — Пока твой муж занимается делами на берегу, ты делаешь свое дело здесь. Значит, пиратский двор Джафара может использовать тебя в качестве посредника при переговорах! — Конан с восхищением хлопнул себя по колену. — Но ты должна знать, что ни для Турана, ни для Гиркании я не стану покорным рабом. С другой стороны, я, как предводитель Красного Братства, торжественно обещал пиратам, что не предам никого.

— Насколько я знаю тебя, капитан Амра, ты никогда не берешь на себя чрезмерных обязательств, — Оливия сдержанно посмотрела на киммерийца. — Особенно если дело касается свободы действий. Абсолютных гарантий ты не даешь никому.

— Значит, ты хочешь сказать, что некая группировка при дворе Турана хочет, так же как и я, чтобы победа ни одной из сторон не была полной, — он потер подбородок. — Придворные всегда пытаются сохранить сложившийся порядок вещей. Гм-м… и если тут все дело в соперничестве между Йилдизом и его высокомерным сыном Ездигердом, я не буду слишком удивлен.

— Лучше поменьше знать о путях великих, — заметила Оливия. — Я предпочитаю безопасное невежество.

— Достаточно честно. Но если я правильно понимаю тебя… тогда, по твоим словам, я должен забыть о ничего не значащих обязательствах, которые дал врагам твоей страны. Да, я добиваюсь победы гирканийцев, но если они одержат победу, я смогут лишь гордиться тем, что выполнил клятвы, и ничего не получу взамен.