При этих словах раздался шепот одобрения, как и ожидалось от развращенной и беспутной толпы пиратов.

— Мы добровольно выступаем на стороне Гирканин, — продолжал Конан. — «Безжалостный» и другие корабли остаются под моей командой, а не перейдут под командование гирканийцев. Поверьте мне, я никогда не позволю войне уничтожить силу, которую обрело Братство за последнее время! Следуйте за мной к богатству и славе, как делали вы уже много раз!

Толпа начала скандировать:

— Амра! Амра!

Вначале его имя скандировали в основном офицеры, согнавшие толпу пиратов на берег, но вскоре крики подхватили и остальные. Тем временем с «Безжалостного» спустили сходни. Они скользнули с носа корабля на край мола и на берег. Пираты стали проталкиваться вперед, и не нашлось никого, кто отказался бы ступить на них. Конан вытянул руки навстречу рекрутам. Стоя на перилах у носовой фигуры, он помогал пьяным пиратам подняться и живо втягивал на борт любого еще сомневающегося.

Вскоре гребцы расселись на дюжине скамеек. Уменьшающаяся толпа на берегу оставалась под контролем все сужающегося круга вербовщиков, и тогда Конан отправился на кормовую палубу, где ждала его Филиопа. Проворная, в короткой изысканной тоге и длинных черных с блестящим отливом штанах, она метнулась вперед, чтобы обнять киммерийца.

— Конан, — задохнулась она, — ты сделал это! Тяжело поверить, что этот огромный корабль скоро будет набит пиратами и моряками. Тысяча или даже более человек! Ни один враг не сможет выстоять против вас!

— Не сможет, — согласился Конан. Он повернулся и взглянул на толпу, текущую вдоль верхней палубы. — Однако у врагов есть корабли побольше этого и любого другого из нашей флотилии.

— Ты в самом деле ограбишь и сожжешь Аграпур? — спросила Филиопа. — Это необходимо? Я не люблю туранского императора, но столица Турана — великий город, полный невинных людей…

— Если Туран падет, я не смогу предотвратить разрушение Аграпура, — искренне ответил ей Конан. — Однако не думаю, что дойдет до этого. Непохоже, чтобы одна из сторон одержала полную победу.

Филиопа с удивлением посмотрела на своего возлюбленного:

— Но ты говорил пиратам…

— Я сказал им то, что необходимо. Нужно было расшевелить их, — перебил он ее. — Но Джафару будет лучше, если два великих тирана только снимут стружку друг с друга. Я буду уважать все пункты нашего договора с гирканийцами, а грабежей и премий у нас будет в изобилии в любом случае. Но я не допущу победы ни одной из сторон. Лучше всего, чтобы ни одна империя не добилась абсолютной власти на Вилайете, — он прижал к себе Филиопу и поцеловал ее в губы. — Не бойся, я вернусь к тебе.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался ко мне, — сказала она, трепеща в его объятиях. — Я хочу отправиться с тобой!

— Филиопа, война может оказаться ужасной, — возразил Конан, по-прежнему обнимая ее. — Я никогда не буду уверен, что ты в безопасности…

— А можешь ли ты быть уверен в этом, когда я останусь здесь, в Джафаре! Ведь город и замок охраняет лишь малая часть наших сил, — заспорила она, оттолкнув Конана и нахмурившись. — Сантиндрисса ведь поплывет и будет сражаться рядом с тобой! Поэтому ты во мне не нуждаешься?

— Дрисса — мой самый верный капитан… — начал было Конан. — Она не раз сражалась с врагом… — Потом, увидев негодование Филиопы, он разразился смехом. — Ладно, можешь отправиться со мной. Но ты станешь выполнять свою долю работы на веслах. — Он хлопнул Филиопу по заднице, подтолкнув в сторону скамеек гребцов.