Изменить размер шрифта - +
Я смертельно устала. Как насчет чашки чая?

— Чая, чая! — истерично закричала Патрисия. — Марио! Что происходит?

— Ты не понимаешь? Неужели ты действительно так слепа? — мягко улыбнулся он. — Я стараюсь, чтобы ты наконец поняла, что я обожаю тебя, я люблю тебя…

— Любишь?! — Казалось, эта ложь расколола ее сердце пополам. — Зачем ты морочишь мне голову? А как же твоя любовница!

— Кто? Ты с ума сошла! — Он усмехнулся. — Ревность! Вот дурочка! Не волнуйся так, детка! У меня нет любовницы.

— Не называй меня «детка»! — закричала она. — Мария сказала…

— Ах, Мария, — протянул, он, побелев от гнева. — Если ты не веришь мне, то можешь поговорить хоть с садовником, если хочешь добиться правды. Здесь все всё знают. Я предполагаю, что Мария рассказала тебе о женщине, которую я поддерживал последние десять лет?

— Да! И о твоей дочери, — выпалила Пат.

Губы Марио дрогнули от улыбки.

— Такая ревность! Это так многообещающе, — сказал он. — Послушай, Пат, то, о чем ты говоришь, касалось Эдди. Когда одна из горничных забеременела от твоего мужа, ее взяли в дом, но с уговором держать язык за зубами. Но, конечно, пошли сплетни и подозрения, которые пали на меня. Эдди раздувал пламя, думаю, это было в его интересах, — заключил Марио.

— Какой позор! — не выдержала мать.

— Довольно удобно — переложить вину на меня, — продолжал Марио, пожимая плечами. — Но хотя я отказался брать на себя то, чего не совершал, родственники стали избегать меня, поверив, что я человек без чести и совести. Женщина же оказалась в чудовищном положении. Я не мог спокойно видеть это и взял ее и ребенка под свою защиту. Я знаю, что такое быть бастардом, да еще во враждебном окружении.

— Боже! — Пат была потрясена. Она чувствовала, что он говорит правду, а слова Марии — лишь ядовитая паутина лжи. — Я ошибалась. Прости, что засомневалась в тебе, — тихо сказала она и робко подняла на него огромные серые глаза.

Он сказал, что любит ее. Смеет ли она верить в это?

— Мы со Слаем идем кормить уток, — объявила мать, торопливо вытирая салфеткой рот мальчика, измазанный маслом.

Они исчезли в дверях и через минуту, счастливо болтая, уже шагали по дорожке.

Пат опустила глаза в смущении от внезапно наступившей тишины.

— Посмотри на меня, — ласково приказал Марио, — посмотри на меня, малышка.

Пат подняла ресницы — ее глаза светились пронзительной нежностью.

— О, Марио, — только и смогла выговорить она.

— Я люблю тебя, — проникновенно сказал он, — привлекая ее к себе. — И люблю уже давно. Хотел позволить тебе уехать, убедил себя, что так будет лучше, и чуть не разбил свое сердце.

— Но… но прошлой ночью, — начала она. — Ты не…

— Прошлой ночью я хотел заняться с тобой любовью. О, это была ужасная пытка — ограничиться одним поцелуем. Прости. Я знаю, что если бы остался, то мы бы стали любовниками. — Он нахмурился. — Это был бы конец. Ты так подозрительна и недоверчива, что есть только один способ убедить тебя, что мои намерения серьезны, — показать, как сильно мое уважение к тебе.

— Уважение! — в изумлении воскликнула она.

— Да. Уважающий себя мужчина не ведет себя подобным образом с женщиной, которую любит и на которой собирается жениться…

— Жениться… — выдохнула она.

Быстрый переход