Инос потребовала ванну и насладилась купанием вполне. Потом она, перерыв весь сундук, нашла то, что хотела: шелковое платье имперского фасона, зеленое с белым Сама заплела косу Надела на шею жемчужное ожерелье. Полюбовалась своим отражением в зеркале. И тут ей захотелось заплакать.

Появилась Кэйд. Она хотя и не набросила на волосы покрывала, но по заркианскому обычаю закрыла лицо белой чадрой.

Женщины молча обнялись, а потом вышли на балкон поглядеть на благоухающий роскошный сад. Среди ветвей кричали попугаи.

— Ну что, хорошо быть дома? — спросила с горечью Инос, вдыхая ароматы цветов.

— Люблю, когда мне предоставляют чуточку комфорта. — Кэйд подождала немного и, не получив ответа, добавила: — Не нужно верить всему, что говорит господин Скараш, дорогая. Не слишком он надежный свидетель.

— Но в его словах есть смысл. Они все объясняют. А другого объяснения нет.

Кэйд со вздохом опустилась на мягкий стул.

— Возможно, ты потеряла свое королевство. Возможно, но не обязательно. Но если это все же произошло… ты знаешь, королевство-то было невелико.

Инос ничего не ответила, в горле стоял комок.

— А в Кинвэйле всегда было несравненно лучше. И Кинвэйл от нас никуда не денется. Нас там всегда с радостью примут.

— Принимать подачки от этой старой хитрой коровы, которая напустила на нас Иггинги?

— Инос!

— Но это правда! И она все еще думает, что я владею словом силы. И она затеет еще что-нибудь похлеще, чтобы добыть слово для своего драгоценного придурочного сыночка.

Кэйд примирительно сказала:

— Ну хорошо, пусть не Кинвэйл. Мы знакомы с сотней влиятельных лиц в Империи. Мы должны поехать в Хаб.

— И как же мы туда поедем? На верблюдах? На наши сережки купим верблюдов?

— На них можно купить не только верблюдов, но еще много чего. — Кэйд лучезарно улыбалась. — Ты у нас молодая, здоровая, богатая, образованная девушка. Умница и красавица. Я уверена, что Раша все еще благоволит тебе, может, даже больше, чем раньше. Тебе пришлось такого натерпеться от мужчин — а она терпеть не может, когда притесняют женщин. Она будет охранять тебя в пути в Империю. А может, даже применит магию и отправит тебя прямиком в Хаб. Теперь, когда чародеи о ней узнали, ей незачем больше прятаться и скрывать свою силу.

Инос не очень-то верила во все это. Раше она не доверяла и определенно не хотела быть ей хоть чем-то обязанной.

Кэйд попыталась еще раз.

— Вспомни слова Бога. Тебе велели верить в любовь. Любовь стоит всех королевств Пандемии.

— В чью любовь? Азака?

Тетя запнулась, потом произнесла обиженным тоном:

— Если хочешь знать мое мнение… Нет, я лично думаю, что нет. Ты настолько привлекательна для мужчин, Инос. Это не последний мужчина, который в тебя влюбился.

— Но так искренне — последний, — сказал Азак, появляясь из-за двери.

Инос подскочила от неожиданности и едва удержалась от колкого замечания насчет подслушивания и подглядывания. Азак снова стал султаном, и теперь следовало попридержать язычок.

Подойдя к ней, Азак остановился. Драгоценности на его наряде так и сверкали в солнечных лучах. Борода за две недели еще не отросла, но перед Инос стоял уже не тот имп, каким он явился перед ней в Алакарне, и не тот заросший до глаз Охотник на Львов, каким он был в пустыне. Он глядел на нее сверху вниз своими темно-красными глазами.

— Я не изменился, все такой же, — сказал Азак.

Инос старалась не показать, что значат для нее эти слова. Потом почувствовала вину. Она хотела использовать эту любовь Азаку во вред, в своих интересах, не наградив его ответным чувством.