Тан копался в недрах кожаной сумки и не обращал на Рэпа никакого внимания. На корабле просыпались, потягиваясь, почесываясь и поругиваясь, матросы.

— Сверни его! — Тан махнул на гамак.

Рэп поднялся и доковылял до гамака. Он не мог бы выпрямиться в таком низком помещении, а в его состоянии у него и желания такого не возникало. Он дрожал от слабости и падал от любого толчка как слепой котенок.

Рэп сложил гамак и одеяло на кучу награбленного барахла, но не успел снова встать на колени — или упасть, — как тан протянул ему руку. С тупым недоумением фавн уставился на предмет, который Калкор держал в руке, а потом, подняв глаза, встретился с высокомерным взглядом голубых глаз.

— За каждую царапинку ты теряешь палец.

Сомнений быть не могло: Калкор протянул ему бритву. Все еще изумленный, Рэп взял ее, открыл и обнаружил самую наипрекраснейшую сталь, какую только ему приходилось видеть. Конечно же работа гномов. Он попробовал лезвие пальцем; ничего не почувствовав, он увидел капельку выступившей крови.

— Идиот! — рявкнул Калкор. — Ну-с, правила тебе известны. Приступай.

Распухшие пальцы Рэпа все еще не гнулись. Он приблизился к стулу, постарался выпрямиться и уперся головой в потолочные балки. Будь он чуточку повыше, может, уперся бы и плечами, отдохнул бы. Но все равно, так близко к Калкору не расслабишься и даже не поработаешь как следует. Тан подставил ему лицо… и шею.

Вот бы ему глотку перерезать!

Небесно-голубые глаза Калкора сверкнули. Он знал, о чем думает Рэп, и улыбнулся нежно, как любовник. И мягко, вкрадчиво проговорил:

— Даже и не думай об этом.

Тщательно побрить человека на прыгающем, качающемся корабле, да еще если дрожишь от слабости, да еще если от малейшего толчка валишься с ног, — задача просто невыполнимая. А это означает сделаться калекой, Калкор слов на ветер не бросает. От такой перспективы Рэп покрылся испариной. Немыслимо, невозможно, совершенно невыполнимо. Все равно что попросить его слетать в Зарк.

— Даю тебе еще пять секунд, — сказал Калкор.

Рэп взял Калкора за нос и приподнял голову. Джотунн подставил верхнюю губу, и Рэп провел по ней бритвой. Нет, на этот раз обошлось. Он вытер бритву о рукав. Калкор не брился уже несколько дней; на щеках его отросла золотистая щетина, но кожа была сухой и удивительно гладкой. У Рэпа, напротив, по лицу струился пот, его всего трясло от напряжения.

Ну почему просто не перерезать Калкору глотку? Этот человек — злобное чудовище, убийца, насильник, несущий смерть мирным поселянам. Даже это брадобрейное лицедейство задумано как пытка. Нужно было еще созвать команду, чтобы все смотрели, и смеялись, и восхищались мужеством своего командира. А ведь можно было бы сделать этот мир чуточку безопаснее. Ради такой возможности любой человек, имеющий хоть каплю благородства, пожертвовал бы жизнью. Единственная трудность — успеть броситься за борт и умереть легкой смертью, иначе другие джотунны опробуют на нем все мыслимые и немыслимые виды пыток.

Калкор наблюдал за фавном с выражением сонного презрения. Во время бритья он развалился на троне и выглядел совершенно расслабленным, но ясновидение выдавало его напряжение. Глаза полуприкрыты, но взгляд живой и острый, руки повисли плетьми, а мышцы напряжены, словно сталь. Тан Калкор вовсе не был бесшабашным самоубийцей, каким желал представиться.

Рэп осознал, что перестал дышать, тогда он остановился обозреть результат своих мучительных трудов. Юноша отер лоб. Необязательный жест: в распухшие полуслепые глаза пот не бежал, Рэп работал с закрытыми глазами.