С волками мать и сын столкнулись на берегу укрытого камышами озера. Оголодавшая серая парочка, устав от перехода, как раз искала какую-нибудь живность, чтобы подкрепиться, а тут сука со щенком выскочили из зарослей чуть ли не в десяти метрах от них. Тира, конечно, могла учуять опасность, но дул сильный боковой ветер, который сносил любые запахи и звуки. Вдобавок от его порывов так громко шелестел тростник, что даже для волков с их великолепно тренированным слухом появление собак стало неожиданностью. Волки переглянулись и, недолго раздумывая, быстро переключили интерес на незваных гостей.

Грозный отчетливо запомнил запах этих зверей. Их дух вызвал у Тиры приступ паники. Она не могла бросить щенка и начала хрипеть и рычать, должно быть, рассчитывая, что волки не решатся броситься сразу, а там подоспеет идущий позади человек. Грозный чувствовал, насколько объята ужасом мать. Ее страх передался и ему. И когда волки медленно двинулись к ним, он тоже зарычал. Второй раз в жизни ему тогда удалось воспроизвести этот рокочущий тяжелый звук, рожденный не движением голосовых связок, а шедший откуда-то из нутра его души. В первый раз это произошло спонтанно, он даже сам не понял, как это вышло. Сейчас он зарычал скорее от страха. Этот клокочущий звук продолжался всего лишь на одном выдохе, и если бы щенок захотел повторить его снова, ничего бы не получилось.

Его рык одинаково подействовал и на волков, и на мать. Все трое содрогнулись от пугающей вибрации в теле, которая длилась всего лишь мгновение и действовала подобно удару тока.

Тут появился Андрей. Он среагировал молниеносно и выстрелил, едва сняв карабин с плеча. Однако не попал. Напуганные хищники в один миг скрылись в зарослях. Андрей переживал, что серые могут еще доставить неприятностей, но волки были опытные, по всей видимости, хорошо знали, что человека нужно опасаться, и больше не появлялись.

Грозному было тогда безумно интересно: куда же побежали эти большие и страшные звери? Он разрывался между этими двумя чувствами: любопытства и страха.

То же самое он испытывал и сейчас.

Незнакомые запахи были очень сильны. Тянуло дымом, но не таким, как от печи, а гораздо более въедливым и неприятным. Отчетливо пахло металлом и резиной.

Хлесткие звуки выстрелов донеслись до него. А затем крики. Вновь раздался тот рокот, который он услышал первоначально, и становился все громче.

Преодолевая проснувшийся в нем ужас матери, Грозный вжался в траву. Теперь он боялся того, что некогда видела и слышала Тира – так похожи были эти звуки и запахи. Он лежал, слыша, как приближается что-то грохочущее. Страх приказывал мчаться куда-нибудь без оглядки, но Грозный не двигался с места – чувство долга и привязанности к человеку оказалось сильнее.

Какое-то грузное и огромное чудовище, стуча и рыча, пронеслось по дороге, поднимая тучи песка. Едва опасность миновала, Грозный помчался к дороге и внезапно учуял запах Андрея. Он побежал вслед за клубами дорожной пыли, оставляемой чудовищем, но оно двигалось слишком быстро – не догнать. Грозный остановился в растерянности. Повернул к дому. Андрей должен быть там. Человек всегда был там.

Грозный углубился в траву, намереваясь сократить путь. Когда он выбежал из зарослей, жар огня заставил его отпрянуть. Домик человека был объят пламенем, оно перекинулось на сухие ветви тополя и постепенно подбиралось к стволу. Трещали горевшие доски, невыносимо тянуло гарью. Повсюду был запах чужих следов. Его немного озадачили следы, имевшие родственный, близкий запах – другая собака была здесь.

Грозный подбежал к огню, очень близко – жаркое дыхание грозило обжечь. Он вслушивался в гудение пламени, надеясь узнать, не прячется ли Андрей там – внутри.