Отметил, что перстенек-то Олеся опять перевернула камушком вниз. И крепко-крепко сжала кулачок. Отдал паспорт, который администраторша даже не открыла, молча сунула в стол, и тут же получил ключи.

Олеся очень тихо сказала:

— Ну, вот видишь, как все замечательно.

— Пока ничего замечательного не вижу.

Показалось, что девушка лихо подмигнула: мол, все еще впереди! И опять так же тихо произнесла:

— Я поднимусь в номер, а ты принеси наши вещи. Хорошо?

Кивнул, и она неслышно скользнула мимо стойки, за которой сидела администраторша, на второй этаж.

Номер для новобрачных не разочаровал. Кемпинг, где они с Олесей заночевали, проигрывал ему по всем статьям! Он вновь вспомнил дорогое обручальное кольцо на пальце у крашеной блондинки и подумал: «Люди со средствами». Все по высшему разряду. Он был уверен: это лучший номер в пансионате!

И вновь букет цветов на столе, ваза с фруктами, вино «Алазанская долина». И непременные рюшечки, фестончики, кружева, алые сердечки. Повсюду. Подушечка-думка в форме сердечка, наволочки усыпаны сердечками, покрывало на широкой двуспальной кровати украшено огромным багровым сердцем, отчего-то треснувшим, то есть разбитым, и оттого похожим на лопнувший перезревший помидор. Фу-ты ну-ты! Словом, откровенная пошлость. Именно так сказала бы его бывшая.

Олеся поначалу замерла в восхищении, но тут же спохватилась и принялась разбирать вещи. Он вспомнил, как администраторша сказала: «Ужин с семи до восьми вечера. Вы еще успеете».

Голода не чувствовал, но спросил на всякий случай:

— Ужинать пойдем?

— Что-то не хочется.

— А на пляж?

— Знаешь, о чем я мечтала всю свою жизнь?

— О чем? — напряженно спросил он, готовый отныне к любым сюрпризам.

— Искупаться ночью в море. Чтоб первый раз непременно ночью! Под звездами.

— Понимаю. А чем заняться до того?

— Чем хочешь, — мило покраснела она.

По правде, он думал только о воде. Попить и принять душ. Или в ванну залезть минут на сорок, раз уж ей непременно хочется романтики: дождаться, пока стемнеет, и только тогда пойти на море. Вообще, девица с прибабахами. Если не врет. Глянул на часы: без десяти восемь. Ночное море, это во сколько?

— Знаешь, все так здорово! — возбужденно произнесла Олеся. — Пансионат называется «Большая Медведица». И моя мечта о звездах Вадим, как ты думаешь, это судьба?

— Это дурдом, — грубовато заметил он и, прихватив полотенце, пошел в душ.

Сам Вадим был начисто лишен романтики Может, когда-то, в юности, что-то подобное с ним случалось. Вернее, с его мечтами. Но растаяло так же быстро и незаметно, как утренний туман в жаркий летний день. И следов не осталось, и никакого таинственного флера вокруг окружающих предметов. Все предельно четко и ясно: он -вор. А она вешает лапшу на уши. Держит его за дурака. Звезды ей подавай! Ну, бабы!

Когда вышел из душа, Олеся была в одном белье. Простенький белый бюстгальтер и скромные трусики обстановке не соответствовали. В таком интерьере смотрятся пеньюары с перьями и кружевное французское белье, на которое порой разорялась расточительница Элька. Точнее, его разоряла. Но, черт возьми, разве он хоть раз возразил? Устроил скандал? Даже если после этой покупки в кошельке у нее оставалось денег только на батон хлеба. Вздохнув тайком, он тут же бежал по займам, но ни словом не попрекал жену. Ни разу.

Вспомнил, как эффектно смотрелась в кружевном белье бывшая, и тайком оглядел Олесю С ног до головы. А ничего девица.

Поймав его взгляд, она мило покраснела:

— Погоди, я тоже искупаюсь.