Романов не шутил, “связи” у него на уровне. Весь гребаный цвет города: от банкиров до администрации. Мужики от тридцати и старше, с женами, детьми и собаками. Составить диалог с этой публикой для меня задача сложнее, чем выдернуть с корнем хрен из земли.
— Глеб, хотите еще лимонада?
— Да, спасибо, — смотрю на хозяйку, Татьяну. — Можно на “ты”.
Улыбается.
Красивая женщина. И возраст ей идет — чуть за сорок. Думаю, за этим столом ни у одной дамы нет проблем с самооценкой и гардеробом, но, блять, стоит у меня не на них.
Глотаю из ледяного стакана, пока Татьяна подливает лимонада Романову, интересуясь:
— Где супругу потерял, Санечка?
— Жарковато для нее, Тань, — крутит в руке стакан.
— Понимаю, — ерошит женщина его волосы.
Моя сестра на пятом месяце, для нее сегодня действительно жарко. Он пошел-то сюда из-за меня…
— А что, наша принцесса на диете? — сухо спрашивает блондинка напротив, бросая демонстративный взгляд на бассейн.
Слежу за ее взглядом, делая глубокий вдох.
На шезлонге вышеупомянутая “принцесса” загорает, согнув в колене одну из своих охуенных ног. Поля большой соломенной шляпы закрывают лицо, но не закрывают грудь. Судя по всему, скромного в ее теле нет ничего.
— Мне сходить ее позвать? — с усмешкой тянет Татьяна.
— Не знаю, — пожимает та плечом. — Может и позвать, а то смотрю, мужики наши приуныли…
— Женя, — цыкает Калинкин. — У нас настроение боевое.
— Ну-ну… — кривится Женя. — Кто-нибудь знает, откуда у нее эта машина? — спрашивает у всех.
Пф-ф-ф…
— Заработала, — немного строго отвечает ее мужик.
— Серьезно? — закатывает глаза.
— Женя, — осаждает хозяйка. — Лимонад будешь?
— Лучше уж коньяка.
За столом минутная тишина.
Снова смотрю на очевидную виновницу этой, блять, молчанки.
Заработала?
Пышная грудь медленно опускается и поднимается. Судя по всему, любой негатив ни хера не мешает ей с оттягом расслабляться.
Тонкая рука сброшена с шезлонга, вторая лежит на плоском животе.
Ерзаю по стулу, шире разводя колени.
Осушив стакан до дна, тыльной стороной ладони прохожусь по губам.
Пора валить.
“Принцессы” — это не мой палисадник. Я, сука, не принц. Даже не дворянин. У меня в холодильнике мышь повесилась, и на последнюю кровь я вряд ли куплю женщине белый “лексус”.
Ловлю на себе пристальный взгляд Романова.
Реагирую максимально ровно:
— Я пойду. Залипаю. Сутки не спал.
— Сам дорогу найдешь?
— Ага, — протягиваю ему руку.
Выбираюсь за ворота, полной грудью вдыхая посвежевший вечерний воздух.
На улице ни души. Тот вариант проживания, когда других мало волнует, что творится за твоим двухметровым забором. Судя по торчащему из-за забора напротив шпилю какого-то замка, так оно и есть.
Достав из кармана джинсов ключи, трогаюсь вниз по улице, слушая отдаленный собачий лай. Блестящий багажник “лексуса” маячит, как красный флаг. Торможу напротив полутонированного водительского окна, рассматривая в отражении свою небритую рожу. Тру челюсть, с прищуром глядя на ворота дома, из которых только что вышел.
Принцесса, значит…
Положа на пояс руки, разминаю шею, пытаясь вернуть мозгам кровообращение.
— Блин, Стрельцов, дуй домой… — бормочу, снова глядя на “лексус”.
Постучав кроссовком по литому переднему диску, отхожу от тачки.
Провернув ключ в замке своего “форда”, усаживаюсь за руль и втыкаю ключ в зажигание. |