Увы, особого выбора не было. Я взял, то, что мне подходило по размеру, засунул контейнер в сумку. Снял защиту, глубоко вздохнув, спокойно вышел из лаборатории. Пусто!

Сумку сразу закинул в багажник, после чего пошел обедать. Как ни в чем не бывало, сел за стол к Феде. Паршин был фанатом нарождающегося тяжелого рока — слушал группы The Kinks, Cream… Какой-то родственники привозил ему пластинки из-за бугра.

— Битлы — это прошлый век — рассуждал лаборант, размахивая вилкой — Хотя и у них есть «тяжелая» песня. Helter Skelter. Но мир идет в сторону стилей, где главную роль играют бас-гитары и ударные инструменты.

Я кивал, поддакивал, а после того, как доел суп со вторым, быстро попрощался и свалил в ГРУ.

Тут же вообще был дебильный режим охраны. Входящих вообще не досматривали, выходящих — выборочно, облавами. Обычно запалить проверку на выходе можно было легко, просто постояв перед КПП, потрепавшись со знакомыми. Если на проходной — несколько человек охраны или патрульные, могут проверить сумку. Ну а если один-двое — смело тащи, что хочешь.

Я спокойно пронес контейнер на территорию, поднялся на этаж. Сегодня у Полякова был выходной — кабинет пустовал. Осталось только запереться, нацепить защиту. Вскрыть трубку телефона, достать пинцетом пластину из контейнера и поместить ее под мембрану. Тщательно закрепить изолентой. После чего все закрыть, протереть тряпочкой. Проверить телефон звонком с поста на этаже. Все работает, звонок идет, ничего не сломалось.

Добро пожаловать в ад, Дмитрий Федорович.

* * *

Контейнер, который мне должен был еще пригодится — спрятал в лесу перед дивизией. Тряпку, пинцет и защиту — выкинул в реку. Вода смоет радиоактивные частицы. Сам тоже тщательно помылся в отрядном душе, закинулся еще йодом. Проверился счетчиком Гейгера, который был в комнате химзащиты дивизии. Эта комната вообще не закрывалась — ну кого интересуют противоказы, да старые ОЗК? Я был почти чист, фонило совсем немного. Дозу, конечно, хапнул, но надеюсь в пределах нормы. На всякий случай остался ночевать в дивизии. Яна опять будет недовольна, но тут лучше перебдеть.

Уже на следующий день, названивал Полякову на работу по Алтаю. Ничего секретного — некоторые обороты в английском языке, которые я заставил долго объяснять мне полковника. Чем похоже его выбесил — прощался он весьма холодно. Ну ничего, скоро урановая пластинка тебя подогреет. А я помогу. Новыми звоночками. Главное, чтобы не забывал перекладывать трубочку от уха к уху. Так сказать варился со всех сторон.

Появлятся в нашем общем кабинете — я не собирался. Назначил на начало июля учения Грома. Один день — марш бросок-двадцатку. Следующий день — стрелковые соревнования. Потом штурмовка в «полигонном доме». Плюс отработка змеек, учеба по разминированию муляжей. Прикинул так. Неделю буду названивать Полякову на работу — потом посмотрю на его состояние. Если он ухудшился — сниму пластину и верну в лабораторию. Был шанс, что Федя спалит отсутствие одного контейнера, но я оценил риск, как приемлемый. Уже слишком большим раздолбаем был Паршин. Сообщи об одном косяке руководству — вскроются еще три.

* * *

После марш-броска, наконец, наконец, позвонил Тихомировой. Мол, когда первое занятие, у меня тут вопросы по сложным деепричастным оборотам… И сразу получил приглашение с адресом. Опять тщательно помылся, выпил йода. От настойки мутило, но куда деваться? С волками жить — радионуклидами светиться. Впрочем счетчик Гейгера показывал уже обычный фон. Ничего криминального.

Уточнять деепричастные обороты поехал на Устьинскую набережную.