Умнее всего было бы пристрелить толстяка прямо сейчас, не дожидаясь, пока грянет гром, но деловые партнеры Апрелева ждали денег, деньги были нужны срочно, и Апрелев конечно же не обрадуется, узнав, что его эмиссар по собственной инициативе прикрыл производство, которое его послали защищать.

– Перестань трястись, – негромко, чтобы не услышали посторонние, но с большим напором сказал Роман. – Пока что ничего страшного не происходит. Замочили одного, замочим и другого. Но это только в том случае, если ты перестанешь дергаться и начнешь шевелиться. Собери всех своих людей и прикажи им прочесать окрестности. Пусть переворошат каждый куст и перевернут каждый камень. Вряд ли они кого-то поймают, но сделать это просто необходимо. По крайней мере, массированная облава спутает его планы и заставит прятаться вместо того, чтобы нападать. Эх, иметь бы парочку хороших служебных собак! Мы бы мигом отыскали эту сволочь. У тебя нет служебных собак?

– Есть, – саркастически ответил Судья. Было заметно, что он начал понемногу приходить в себя, оправляясь от шока. – Все есть, дорогой: собаки, дрессированные крокодилы, розовый слон с тремя хоботами… Смеешься, да? Откуда у меня собаки? Что я, милиция?

– Нет конечно, – ответил Роман. – Ты у нас не милиция. Ты у нас шариатский суд.

Через полчаса все оставшиеся в строю люди Судьи, вооружившись до зубов и получив подробные инструкции, вышли на прочесывание местности. Их было тридцать четыре человека, и, наблюдая за тем, как жидкая цепочка людей медленно движется вверх по заросшему кустарником склону, Роман вздохнул. Это была жалкая пародия на облаву, но снимать с постов те полтора или два десятка человек, которые дежурили на дорогах, Судья отказался, и Роман не стал с ним спорить: охранять подступы к селению было просто необходимо. Кроме того, загонщики могли ненароком загнать дичь прямиком на один из постов, и тогда все закончилось бы ко всеобщему удовлетворению.

– Ну что же, – сказал он, снова поворачиваясь к Судье, который стоял на террасе, зябко кутаясь в пальто и глядя на склон. – Мы сделали все, что могли. Точнее, почти все. Скажи, Судья, твой станок случайно стоит не в доме?

– Зачем? – Судья пожал жирными плечами. – Он работает по ночам и очень шумит. Зачем мне в доме такая вещь? Туда смотри. – Он протянул куда-то в сторону руку, выставив жирный указательный палец. Наброшенное на плечи пальто попыталось сползти, и он придержал его свободной рукой. – Трубу видишь? Там была котельная и ремонтные мастерские. Станок в подвале котельной.

– Умно, – кивнул Роман. – А охрана?

– Обижаешь, дорогой, – Судья развел руками. – У моих людей там лагерь. Казарменное положение, понимаешь?

Роман не ответил. Он снова курил, задумчиво глядя на трупы, рядком лежавшие под навесом в глубине двора. Тела накрыли брезентом, из-под которого торчали только ноги в ботинках армейского образца. Вторая слева пара ног была обута в высокие желтые бутсы со шнуровкой почти до середины голени и высокой рубчатой подошвой со сложным рисунком протектора. Аяз успел вернуться из своей поездки на уничтоженный пост в ущелье как раз вовремя, чтобы получить причитавшуюся ему пулю.