– Во бля, не ступить! Везде кучи! Что им, туалет тут? – неизвестно кого имел в виду ханыга, проклиная невидимых пачкунов и грязно матерясь.

– Смотри под ноги, придурок! – пробурчал Скобелев в адрес чистоплюя, и указал рукой на черный проем.

– Что, туда идти? – вытирая ногу о бетонную плиту и распространяя вокруг себя зловоние, живо поинтересовался мужик.

– Туда, туда.

– А что брать будем?

– Сейчас увидишь, – спокойно ответил Скобелев. За проемом располагалась шахта грузового лифта. Наверное, когда-то лифт поднимал ящики с молоком, коробки с печеньем, мясо на второй этаж, где располагалась кухня. Мужики вошли в комнату и остановились в замешательстве на самом краю шахты. Снизу тянуло смрадом – то ли дохлым котом, то ли дохлой собакой.

– Да тут, бля, полу нет! Мишань, глянь! Мишаня, придерживаясь рукой за косяк, подался немного вперед.

– Точно, пола нет! Куда же идти, хозяин? – Мишаня сердито надул щеки и обернулся.

Последнее, что он увидел, это темный силуэт на фоне силикатной стены. Правая рука Скобелева была поднята, словно указывала барыгам их дальнейший путь. Прозвучало два выстрела. Мишаня крякнул, последний раз выпустил воздух из надутых губ и как мешок с дерьмом рухнул в шахту. Второму ханыге пуля вошла в грудь, но так как он стоял на шаг ближе к Скобелеву, то не упал в шахту, а прижимая ладони к ране, медленно осел на колени, непонимающим взглядом уставившись на полковника.

– И ты ступай туда же, – тихо прошептал Скобелев, сделал три шага вперед, приставил пистолет ко лбу своей жертвы и нажал на спусковой крючок.

Сделав выстрел, он резко поднял руку, будучи абсолютно уверен, что теперь уж мужик мертв. Тот упал на спину. Кроличья потертая шапка, мелькнув, исчезла в шахте.

Скобелев брезгливо, боясь испачкать ботинок, столкнул безжизненное тело вниз. Раздался глухой удар, и все сразу же стихло.

Александр Михайлович включил фонарик, нашел три стреляных гильзы, сунул их в карман и не спеша, спокойно, как человек, совершающий вечерний моцион, вышел из заброшенного детского сада, выбрался через пролом в заборе. Через две минуты он уже оказался на перекрестке, а там смещался с толпой.

Хоть и сделал Александр Михайлович за последний день немало, но оставалась еще одна работенка, которую перепоручить было некому. С водителем, перевозившим груз ЕАС-792, Скобелев встретился на выезде из города. Тот уже получил аванс и приехал за второй частью.

Скобелев отпустил такси метров за триста до машины, оставшееся расстояние прошел пешком. Грузный водитель прохаживался возле крытого тентом грузовика, поглядывая на часы, хотя до времени встречи оставалось еще минут десять. Ему не терпелось заполучить оставшиеся деньги. Как-никак, тысяча долларов – деньги немалые.

– Скобелев прошелся по тротуару, открыл дверцу и забрался в кабину. Обеспокоенный водитель тут же бросился к своей машине, но, увидев Скобелева, засмеялся.

– Ну и хитры же вы! Не заметил, как подобрались.

– Порасторопней нужно быть, Руслан, – отшутился Скобелев, – а то угонят твою тачку и останешься на улице в одном свитере.

Шофер залез на сиденье, дважды хлопнул дверцей, которая никак не хотела закрываться, и потер руки в предвкушении окончательного расчета.

– Только вот незадача, – усмехнулся Скобелев, – за деньгами нужно подъехать немного – приятель подвел.

– Если недалеко, то пожалуйста.