|
Если вам понадобится полная информация, мы вам ее предоставим. По химии у меня была в школе тройка, – сказал генерал Малишевский. – Но убийственная сила этого оружия настолько велика, что одного контейнера достаточно, чтобы уничтожить Москву. Можно уничтожить Лондон, Тель-Авив. Короче, это страшное создание человеческого ума и человеческих рук. Это оружие страшно еще тем, – продолжил генерал Малишевский, – что оно может действовать как через воду, так и через воздух. К тому же все существующие фильтры против него бессильны, способны лишь немного ослабить действие.
– Так вы хотите сказать, что это газ, сжатый до твердого состояния? – Вот именно, – подтвердил генерал Малишевский. – Как выглядят контейнеры? Генерал подал фотографию. Глеб посмотрел, и по его лицу Судаков догадался, что этот мужчина «сфотографировал» снимок и сможет воспроизвести его до мельчайших подробностей. – Мне требуется время, чтобы все услышанное обдумать, взвесить или, как говорят люди искусства, переспать с этой информацией. И тогда я буду в состоянии задать какие-то вопросы, уточнить суть дела. – Что ж, сколько вам времени нужно, Глеб Петрович? – спросил генерал Судаков. – Давайте встретимся завтра. Я приеду к вам в одиннадцать утра. – Хорошо, мы согласны, – сразу за двоих ответил Болеслав Францевич Малишевский и тут же вспомнил о кофе, который так и остался стоять не тронутым, – А что это я не угощаю гостя! Николай Васильевич, что ты сидишь, как на собственных похоронах? Судаков тут же налил кофе в чашки, но Глеб Сиверов торопливо поднялся. – Извините, я передумал. Вы меня очень сильно озадачили. Я должен побыть один и хорошенько все обдумать. А вот печенье я возьму, с вашего разрешения. – Да-да, конечно. А Судаков подумал: «Наверное, кроме того, что он ужасно хитер, еще И очень жаден. Вот пачку печенья прихватил». – Я не из жадности, – прочел мысли генерала Глеб Сиверов, – просто у меня не осталось ничего сладкого, а заезжать я никуда не собираюсь, боюсь, мысли могут выскочить из нужной колеи. – Да, и еще, – задержал гостя Болеслав Францевич Малишевский, – помните о нашем разговоре. Информация, которой вы сейчас владеете, чрезвычайно опасна и по-настоящему секретна. – Да, я это помню. После ухода Глеба Сиверова два генерала долго сосредоточенно молчали. – Как ты думаешь, Николай, – прервал тишину генерал Малишевский, – сможет Слепой нам помочь? – Да я готов заложить душу дьяволу, только бы выйти на след преступника. – Это точно, – Малишевский поднялся, прошелся по кабинету, взглянул на напольные часы. – Через час надо быть у министра. – Да, – кивнул Николай Васильевич Судаков, – опять будет кричать, топать ногами… А толку от его крика – ноль. Может, Потапчук что-нибудь раскопал? – Дай-то Бог, – сказал Болеслав Францевич Малишевский и опять принялся перебирать бумаги. На его лице появилось довольно странное выражение. Он смотрел на бумаги с презрением, явно понимая, насколько они пока бесполезны. Ведь не было ни единой реальной зацепки. – Кто же? Кто же это мог быть? – Я тебе уже говорил, – Судаков закурил. – Человек, который все это устроил, явно в курсе наших дел и наверняка все знал до мельчайших деталей о перевозке, о грузе, о контейнерах и о том, насколько страшным является это оружие. – Наверное, он знает и то, как дорого стоит это оружие. |
