Подъехал автобус – длинный «Икарус» – кишка. Гофрированная гармошка висела лохмотьями. Полковник, пропустив впереди себя женщин, сел последним, как и полагалось не только исходя из правил приличий, но и соблюдая правила конспирации. Глебу ничего не оставалось, как рискнуть, вскочив в последнюю дверь уже уходящего автобуса.

Когда Сиверов вскочил на подножку, его больно ударило в плечо дверью.

«Скобелев здесь», – отметил Глеб.

Мужчина, агент ФСБ, следовавший за Сиверовым пешком, не успел впрыгнуть в отходящий автобус. Он зло выругался, оставшись на остановке в одиночестве. Автобус, медленно раскачиваясь, ехал по улице.

Набрав побольше воздуха, мужчина рванул так, словно бы прозвучал выстрел стартового пистолета в забеге на сто метров.

«Кретины! Жмоты! – ругался мужчина, расталкивая толпу, отпихивая со своей дороги зазевавшихся прохожих. – На чем экономят! Рация только в машине!»

Он был всего лишь одним из сотни агентов, рассыпанных по всей Москве. И приличной техники, ясное дело, на всех не хватило.

Агент ФСБ успел-таки сесть в «жигули» и догнать автобус раньше, чем тот добрался до первой остановки. Значит, и Сиверов, и человек, за которым он следит, внутри.

Глеб стоял возле окна, спрятавшись за здоровенную бабищу. Лучшей ширмы и не придумаешь.

«Значит, так: можно сейчас подобраться к нему и взять на месте. Только не нравится мне сумка, висящая на плече у Скобелева. Возможно, там мина или еще какая-нибудь дрянь. Никуда не уйдет, лучше дождаться, пока выйдет из автобуса. Он одиночка, смертник, способный ради тщеславия унести с собой в могилу жизни других людей».

Александр Михайлович Скобелев стоял возле водительской кабины, держась руками за черный, покрытый пластиком поручень, и разглядывал свои тонкие, узловатые в суставах пальцы.

«Засуетились, небось, сволочи! – рассуждал Александр Михайлович. – Нужно еще немного подлить масла в огонь. Наверное, задницы у них от страха так и слиплись. Как же, доложить Президенту о том, что какой-то бывший полковник ФСБ требует отставки и Президента, и всего правительства, иначе грозит отправить на тот свет всю столицу!»

Глаза Скобелева радостно зажглись, в них вновь появилась жизнь. Водитель автобуса нервно обернулся, почувствовав на себе посторонний взгляд, но тут же вновь стал следить за дорогой.

«Сейчас-сейчас, мы им это устроим… – усмехнулся в душе полковник Скобелев. – Масла в огонь подлить – это дело несложное. Один звоночек – и вновь переполох, – Александр Михайлович опустил руку в карман и нащупал рукой жетон телефона-автомата. – Звоночек – маленький такой, коротенький… Всего несколько фраз, а сколько удовольствия! Больше, чем от первой близости с женщиной, больше, чем от первого выпитого в жизни стакана вина».

Александр Михайлович вновь начинал находить вкус в жизни Его план был просто беспроигрышным. Великие дела только так и делаются – малыми силами, малой кровью, на чужой территории. Главное, уметь прочувствовать чужую слабость, воспользоваться ею. Главное – уметь хотя, бы на полшага опережать своих противников, и тогда у тебя полная свобода действий, а у них выход один – следовать в твоем кильватере.

На следующей остановке полковник сошел. Глебу тоже пришлось выйти. Слава Богу, автобус покинули еще с десяток пассажиров, и на какое-то время можно было оставаться не высчитанным. Александр Михайлович прошелся по улице, отыскивая особняком висящий телефон-автомат. Такой как раз оказался за углом.

Глеб Сиверов своим наметанным взглядом определил наверняка: под курткой у полковника скрывается пистолет. Глебу страстно хотелось наброситься на Скобелева, повалить на асфальт, заломить ему руки и возить потом лицом о шершавую бетонную стену, стереть его, как стирают морковь на терке – так, чтобы от отставного полковника осталось одно только кровавое месиво.