Десять минут спустя он был в своей палатке, аккуратно пакуя седельные сумки. Большую часть вещей придется бросить. Было несколько дальних дозоров, и Гавин и прежде приезжал к ним с неожиданной проверкой. Это будет хорошим предлогом, чтобы покинуть лагерь.

Он не мог вызвать подозрений. Коварла была права. Отроки следовали за ним. Они уважали его. Но они не были его собственностью – они принадлежали Белой Башне, и обернулись бы против него так же быстро, как он сам обернулся против Хаммара, будь на то воля Амерлин. Если кто-то из них едва заподозрит, что планирует Гавин – ему не проехать и сотни ярдов.

Он закрыл и застегнул седельные сумки. Придется обойтись этим. Он решительно вышел из шатра, перекинув сумки через плечо, и направился к коновязи. По пути он подал знак подойти к нему Раджару, который показывал группе солдат сложные приемы с мечом. Раджар приказал подменить его и поспешил к Гавину, нахмурившись при виде седельных сумок.

– Я собираюсь на проверку к четвертому дозору, – сообщил Гавин.

Раджар бросил взгляд на небо – спускались сумерки.

– Так поздно?

– Последний раз я проверял утром, – пояснил Гавин. Удивительно, почему его сердце не рвалось из груди. Оно билось спокойно и ровно. – Предпоследний раз я проверял после полудня. Но самое опасное время, когда тебя могут застать врасплох – это вечер, когда еще достаточно светло для атаки, но достаточно поздно для того, чтобы люди уже устали и набили животы едой.

Раджар кивнул и последовал за Гавином.

– Свет знает, как нам сейчас нужны бдительные разведчики, – согласился он. Дозоры Брина прочесывали деревни менее чем в полудне пути от Дорлана. – Я пришлю сопровождающих.

– Не стоит, – сказал Гавин. – В последний раз Четвертый Дозор заметил мое приближение за добрые полмили. Отряд поднимает слишком много пыли. Я хочу проверить, так ли остры их глаза, если нужно заметить одинокого всадника.

Раджар снова нахмурился.

– Я буду в безопасности, – сказал Гавин, выдавив кривую улыбку. – Раджар, ты же знаешь, это так и будет. Что? Ты боишься, меня схватят бандиты?

Раджар расслабленно рассмеялся.

– Тебя? Да они скорее Слита поймают. Ладно. Но обязательно пошли гонца с сообщением, когда приедешь обратно в лагерь. Я полночи глаз не сомкну – вдруг ты не вернешься.

«Прости, что я буду стоить тебе сна, друг», – подумал Гавин, кивнув. Раджар побежал обратно наблюдать за поединком, а Гавин вскоре обнаружил себя уже за пределами лагеря, снимающим путы с Вызова, пока деревенский мальчишка, заменявший конюха, нес седло.

– У тебя вид человека, который на что-то решился, – неожиданно произнес чей-то тихий голос.

Гавин развернулся, схватившись за меч. Одна из теней неподалеку двигалась. Присмотревшись, Гавин смог различить затененный силуэт кривоносого человека. Будь прокляты эти плащи Стражей!

Гавин постарался напустить на себя непринужденный вид, как с Раджаром.

– Скорее человека, счастливого от того, что ему есть чем заняться, – сказал он, отвернувшись от Слита к подошедшему помощнику конюха. Гавин бросил ему монетку и отпустил мальчика, взяв седло сам.

Слит продолжил наблюдать из тени громадной сосны, как Гавин водрузил седло на спину Вызова. Страж знал. Поведение Гавина могло обмануть кого угодно, но он чувствовал, что с этим человеком оно не сработает. Свет! Неужели ему придется убить еще одного человека, которого он уважает? «Чтоб тебе сгореть, Элайда! Чтоб тебе сгореть, Суан Санчей, и всей вашей Башне! Прекратите использовать людей. Прекратите использовать меня!»

– Когда мне сказать твоим людям, что ты не вернешься? – спросил Слит.