– Светлая мысль, – сказала Лилейн тошнотворно великодушным тоном.

– Я хочу узнать побольше о твоей… ситуации, – сказала Магла. – Как вообще Элайда могла решить, что будет мудро взять и понизить Сестру? Эгвейн рассказывала про этот случай, и я действительно сочла это невероятным. О чем Элайда только думала?

– Я… не могу говорить о мыслях Амерлин, – сказала Шимерин. Она съежилась, поскольку взгляды присутствовавших в комнате женщин дали ей понять, что называть Элайду Амерлин не стоит. Романда не присоединилась к ним. Нечто маленькое ползло под парусиновым полом палатки, передвигаясь от угла к центру. Свет! Может, мышь? Нет, слишком маленькое для мыши. Возможно, это сверчок. Она встревожено отодвинулась.

– Но, определенно, ты сделала нечто, что вызвало ее негодование, – продолжила Магла. – Что-то, что спровоцировало такое решение?

– Я… – замялась Шимерин. Она почему-то продолжала смотреть на Суан.

«Глупая женщина». – Романда почти уверилась в том, что Элайда приняла верное решение. Шимерин нельзя было давать шаль. Но и понижение ее до Принятой – не лучший способ исправить ситуацию. У Амерлин не должно быть подобных полномочий.

Да, что-то действительно двигалось под полом, приближаясь к центру. Крошечный холмик, двигавшийся урывками.

– Я проявила в ее присутствии слабость, – наконец сказала Шимерин. – Мы разговаривали о… событиях в мире. Я оказалась не в состоянии принять их. Я не смогла показать невозмутимость, подобающую Айз Седай.

– И все? – спросила Лилейн. – Ты не участвовала в заговоре против нее? Ты не перечила ей?

Шимерин покачала головой.

– Я была верна ей.

– Мне трудно в это поверить, – сказала Лилейн.

– Я верю ей, – сухо заявила Суан. -Шимерин ясно показала, что она неоднократно поддерживала Элайду.

– В любом случае, это опасный прецедент, – отметила Магла. – Сгори моя душа, но так и есть!

– Да, – согласилась Романда, наблюдая за чем-то-там, ползущим под полом в дюйме от нее. – Полагаю, она использовала Шимерин как пример, чтобы Башня привыкла к самой идее такого понижения. Это позволит ей поступить подобным образом с ее истинными врагами.

Разговор стих. Восседающие, лояльные Эгвейн, скорее всего находятся в начале списка тех, кого понизит Элайда, если сохранит свою власть, и Айз Седай заключат мир.

– Это – мышь? – спросила Суан, глядя на пол.

– Слишком маленькое, – ответила Романда. – И оно не стоит нашего внимания.

– Маленькое? – переспросила Лилейн, наклоняясь.

Романда нахмурилась, взглянув на холмик снова. Он и вправду становился больше. И в самом деле…

Внезапно холмик дернулся вверх. Парусиновый пол палатки разорвался, и оттуда вылез жирный таракан размером с ягоду фиги. Романда отпрянула от отвращения.

Таракан быстро пополз по парусине, шевеля усами. Суан сняла туфлю, чтобы прихлопнуть его. Но рядом с разрывом днище палатки снова вздулось, и второй таракан вылез на поверхность. Затем третий. А потом целая волна насекомых, подобно слишком горячему чаю, который невозможно удержать во рту, хлынула сквозь брешь. Коричнево-черный ковер из ползущих, скребущихся, суетящихся, подталкивающих одна другую в стремлении выбраться, тварей.

Женщины, визжа от отвращения, вскочили на ноги, отбросив табуреты и стулья. Спустя мгновение в палатке оказались Стражи; широкоплечий Рорик, связанный Узами с Маглой, и тот меднокожий мужчина, Бурин Шарен, связанный Узами с Лилейн. С криком они вытащили мечи из ножен, однако, тараканы их, казалось, озадачили. Остановившись, мужчины вглядывались в поток мерзких насекомых.