– Все материнское молоко им в чашу!
– Точно, – сказала Эгвейн, взгляд ее был ледяным. – Мы должны остановить их и уничтожить любого то'ракена, которого увидим – с пленными или без. Если есть хоть какой-то шанс не дать им вернуться в Эбу Дар с кем-то, кто знает Перемещение, мы должны его использовать.
Аделорна кивнула.
– Идем, – сказала Эгвейн. – Мне нужно выяснить, какие из предметов в этой кладовой – ангриалы.
Она шагнула в дыру.
Аделорна стояла потрясенная, все еще обдумывая услышанное.
– Ты могла убежать, – сказала она. – Ты могла сбежать в любой момент.
Эгвейн обернулась к ней, глядя через врата.
– Сбежать? – переспросила она. – Если бы я ушла, то я бы не сбежала от вас, Аделорна, я бы бросила вас. Я – Престол Амерлин. Мое место здесь. Я уверена, ты слышала, что у меня было Сновидение об этом нападении.
Аделорна почувствовала озноб. Конечно, она слышала.
– Идем, – повторила Эгвейн. – Мы должны торопиться. Это только набег. Они хотят захватить как можно больше способных направлять и скрыться. Я хочу убедиться, что они потеряют больше дамани, чем захватят Айз Седай.
Глава 41. Воплощение Силы
– Ух, ты! Повяжите мне на лицо платок и зовите айильцем! – пробормотал один из солдат Брина, стоявший на коленях на носу их узкой лодки. – Она здесь и вправду есть.
Гавин сидел, пригнувшись, на носу своей лодки. Темная вода журчала и била в борт суденышка. Чтобы перевезти всех сразу, им потребовалось тринадцать плоскодонок, и они спустили их на воду бесшумно и быстро… но только после того, как Суан Санчей проверила все лодки и убедилась, что они не утонут. Может быть.
В каждой лодке зажгли по одному потайному фонарю. Гавин едва мог различить скользящие рядом по черной как смоль воде соседние суденышки. Проплывая мимо каменной дамбы на юго-западной стороне Тар Валона, солдаты стали грести абсолютно бесшумно. Вспышки в небе отвлекали внимание, и Гавин поймал себя на том, что поглядывает вверх на летающих змееподобных чудовищ, на мгновение высвеченных мертвенно-белыми вспышками молний и взрывами алого пламени.
Казалось, горит сама Белая Башня. В небе светился смутный бело-багровый силуэт, озаренный отблесками огня. Из многих открытых окон вырывались яркие языки пламени, черные клубы дыма поднимались в темное ночное небо. Судя по отсветам на основании Башни, прилегающие строения и деревья так же были охвачены огнем.
Лодка Гавина грациозно скользнула рядом с посудиной Брина под нависающим над рекой выступом древней кладки, и солдаты сложили весла. Камни закрывали от Гавина картину яростной схватки, хотя он по-прежнему мог слышать грохот и хлопки, а так же дробь периодически сыпавшихся на мостовую каменных осколков – словно шумел далекий дождь.
Гавин поднял фонарь, рискнув выпустить из-за заслонки узкий луч света. С его помощью он увидел, что имел в виду солдат Брина. Берега Тар Валона были опоясаны валами огирской работы, которые являлись частью городских построек, они же предохраняли остров от размывания. Как и все, за что брались огир, эти валы были прекрасны. В этом месте камень был тщательно обтесан в виде арки, выступающей из скалы наружу и возвышающейся над водой на пять или шесть футов, формируя словно бы пенный гребень вздыбившейся волны. В приглушенном свете фонаря Гавина поверхность камня казалась настолько естественной, что трудно было отличить, где кончается камень и начинается вода.
Один из подобных каменных изгибов прятал за собой расщелину, которую невозможно было бы заметить даже с близкого расстояния. Солдаты Брина направили лодку в узкий проход, который с боков и сверху был закрыт скалой. Следом туда вошла лодка Суан, и Гавин дал знак своим гребцам следовать за ней. |