– Гавин? – спросил Джисао. – Я насчитал только дюжину. Если мы отправим отряд Родика зайти с севера, то отрежем их с обеих сторон и раздавим между нами. Уже достаточно стемнело, и они не заметят нашего приближения. Взять их будет совсем не сложно.

– А жители? – спросил Гавин. – Среди них есть дети.

– Раньше нас это не останавливало.

– Раньше все было по-другому, – ответил Гавин, качая головой. – Последние три деревни, которые они обыскали, указывают прямо на Дорлан. Если пропадет этот отряд, следующему захочется узнать, что же это они здесь чуть не обнаружили. Мы привлечем внимание целой армии.

– Но…

– Нет, Джисао, – мягко сказал Гавин, – мы должны знать, когда отступить.

– Значит, мы зря проделали весь этот путь.

– Мы проделали его ради возможности, – произнес Гавин, пятясь с вершины, чтобы не выделяться на фоне горизонта. – А теперь, когда я изучил эту возможность, мы не станем ее использовать. Только дурак пускает стрелу лишь потому, что видит перед собой птицу.

– Но почему бы не выстрелить, если птица прямо перед носом? – спросил Джисао, присоединяясь к Гавину.

– Потому, что иногда результат не стоит стрелы, – ответил Гавин. – Идем.

Внизу, в темноте, с занавешенными фонарями стояла часть тех, кого искали солдаты в деревне. Должно быть, Гарет Брин был сильно раздосадован, узнав о разбойничьем отряде, скрывающемся где-то поблизости. Он усердно пытался выдавить их, но местность вблизи Тар Валона была щедро усеяна деревушками, лесами и укромными лощинами, в которых мог укрыться небольшой и подвижный ударный отряд. До сих пор Гавину удавалось скрывать своих Отроков, время от времени совершая удачные вылазки или устраивая засады войскам Брина. Это было все, что можно было сделать с тремя сотнями человек. Особенно если имеешь дело с одним из пяти Великих Полководцев.

«Неужели мне суждено сражаться с каждым, кто когда-либо был моим наставником?» – Гавин взял поводья своего коня и отдал безмолвный приказ отступать, подняв правую руку и резко указав ей в направлении от деревни. Люди двинулись без лишних вопросов, пешими, ведя лошадей под уздцы, чтобы не привлекать внимания.

Гавин думал, что уже смирился со смертью Хаммара и Коулина; сам Брин учил его тому, что иногда на поле боя союзники внезапно становятся врагами. Он сразился со своими бывшими учителями, и он победил. И хватит об этом.

Однако в последнее время его память, казалось, упорно откапывала эти тела и постоянно напоминала ему о них. Почему теперь, когда прошло столько времени?

Гавин подозревал, что чувство вины было вызвано встречей с Брином, его первым и самым важным учителем искусства войны. Он помотал головой, ведя Вызова сквозь сгущающиеся сумерки. Он старался вести людей подальше от дороги, на случай, если разведчики Брина расставили часовых. Полсотни бойцов Гавина старались идти как можно тише, а упругая земля заглушала стук лошадиных копыт.

Если Брин был удивлен нападениям на своих разведчиков, то Гавин был удивлен не меньше, обнаружив те три звезды на форме убитых им людей. Как смогли враги Белой Башни привлечь величайшего военного гения Андора? Что вообще делал Капитан-Генерал Королевской Гвардии, сражаясь на стороне мятежных Айз Седай? Он должен был быть в Кэймлине и защищать Илэйн.

Ниспошли Свет, чтобы Илэйн добралась до Андора. Она не могла оставаться с мятежницами, когда ее страна нуждалась в королеве. Ее долг перед Андором был важнее долга перед Белой Башней.