Бэил громко расхохотался, а Девы у входа вновь принялись обмениваться жестами.

Башир хмыкнул, хотя он тоже вряд ли понял шутку.

– Ты уверен, что хочешь именно этого? – спросил он Ранда. Тот кивнул.

– Отдели часть своего войска и пошли ее с айильскими отрядами, как решит Руарк.

– А что будем делать с Итуралде? – Башир снова посмотрел на карту. – Как только он поймет, что мы вторглись на его родину, миру конец.

Ранд легонько побарабанил пальцами по карте.

– Я разберусь с ним сам, – наконец сказал он.

Глава 8. Чистые рубашки

Небо хозяина доков, так оно называлось. Эти серые облака, закрывающие солнце, бурные и мрачные. Возможно, в отличие от Суан, остальные в этом лагере вблизи Тар Валона не замечали постоянных облаков. Но ни один моряк их не пропустит – они недостаточно темные, чтобы предвещать бурю, но и недостаточно светлые, чтобы намекать на спокойную воду.

Такое небо, как это, было неоднозначным. Ты можешь уйти в море и не увидеть ни капли дождя или намека на бурю. Или в мгновение ока оказаться посреди бури. Он обманчив, этот облачный покров.

В большинстве портов берут ежедневную пошлину с каждого корабля, вставшего на якорь в их гавани, но в дни шторма, когда рыбаки сидять без улова, плата уменьшается вдвое или не взимается вообще. В такие, как этот, облачные, но без уверенности в предстоящем шторме, дни хозяева доков брали плату за день в полном размере. И тогда рыбаку приходилось выбирать: оставаться в порту и ждать или отправиться на лов, чтобы оплатить портовые сборы. Чаще всего буря не начиналась. Большинство таких дней были безопасными.

Но если в подобный день начинался шторм, он всегда был очень скверным. Много самых ужасных бурь возникло именно из неба хозяина дока. Вот почему некоторые рыбаки звали подобные облака иначе. Они называли их покрывалом рыбы-льва. Прошло много дней с тех пор, как на небе можно было увидеть какую-либо иную картину. Суан вздрогнула, плотнее закутавшись в шаль. Такие облака – плохой знак.

Она сомневалась, что много рыбаков решили сегодня выйти в море.

– Суан? – позвала ее Лилейн слегка раздраженным голосом. – Поторопись. И я не хочу больше слышать суеверную ерунду про небо. Честное слово. – Высокая Айз Седай развернулась и пошла дальше.

«Суеверную? – подумала Суан негодующе. – Тысяча поколений мудрости не может быть суеверием. Это здравый смысл!» Но она промолчала и поторопилась за Лилейн. Вокруг нее лагерь Айз Седай, верных Эгвейн, продолжал жить своей обычной жизнью, четкой, как механизм часов. Есть вещь, которая у Айз Седай получается особенно хорошо, – устанавливать порядок. Палатки были разделены на группы по Айя, будто подражая планировке Белой Башни. Там было мало мужчин, и большинство из тех, кто проходил мимо – солдаты из армии Гарета Брина с поручениями, конюхи, ухаживающие за лошадьми – спешно исполняли свои обязанности. Среди работающих было значительно больше женщин, многие из которых дошли до того, что вышили пламя Тар Валона на юбках и лифах.

Единственной странностью этого лагеря, не считая того, что вместо комнат были палатки, а вместо выложенных плитками коридоров – деревянные мостки, было количество послушниц. Их были сотни и сотни. Действительно, их число, должно быть, превысило тысячу – куда больше, чем было в Башне в последнее время. Когда Айз Седай воссоединятся, пустовавшие десятилетиями покои послушниц снова будут открыты. Им даже, наверное, потребуется вторая кухня.

Семейки послушниц суетились вокруг, и большинство Айз Седай старались их не замечать. Некоторые делали это по привычке – кто обращает внимание на послушниц? Другие поступали так из недовольства.