— Защищена.

— Я не имел это в виду.

— Все в порядке. Я знаю это. Когда я появилась в Салмон Крик, здесь произошли явные перемены. — Я указала на его руку, теперь закрытую курткой. — Я видела твою татуировку. Хопи, да? Ворона-мать?

— Очень хорошо. Да, мама была Хопи. Энни и я сделали татуировки, после того как она умерла.

Он оттянул рукав куртки, чтобы я могла получше рассмотреть тату. Это была великолепная татуировка. Прежде, чем он оттянул рукав вниз, я коснулась его браслета с кошачьим глазом.

— Мне нравиться, — сказала я. — Подружка подарила?

— Похоже, на то, что девушка могла подарить парню? Верная идея, неверный человек. Это досталось мне от моей мамы. Последний подарок до её смерти. — Опять тихое горе угрожало упасть на него. И снова он оттолкнул его. — Во всяком случае, да, моя мама была коренной жительницей Америке, а мой отец был из Латинской Америки. Поэтому ребята всегда будут пытаться заставить меня совершать преступные действия, работать на них, чтобы выяснить, что я тупой индеец, который нуждался в деньгах для выпивки или тупой мексиканец, которому нужна наркота. В любом случае, они были уверены, что я был достаточно глуп, чтобы делать что-то незаконное. — Он выдержал паузу и улыбнулся. — И, по-видимому, они были правы.

Ещё одна минута молчания. Вопрос висел в воздухе: Что ты сделал? Но вместо этого я сказала: — Ты в порядке?

— Ты имеешь в виду, мы в опасности из-за федералов ходящих по лесу с ордером на мой арест? Не-а. Я просто… После того, как наша мама умерла, у нас не было столько денег, сколько она думала, что у нас было, потому что Энни и я забрали её сбережения, чтобы оплатить всё для неё. Медицинские услуги, еду, которую она любила, да что угодно. Но всё было не так уж и плохо. Энни работала. Иногда и на двух работах, и продавала свои скульптуры на стороне. Мама была резчицей, и Энни унаследовала от неё художественные гены. Я хотел бросить учебу и пойти работать, чтобы она могла сосредоточиться на своем творчестве, но она не позволила мне. Она помогла мне получить работу на неполный рабочий день, хотя, я всё равно чувствовал, что должен помочь ей.

Я думала о девушке, которую я встретила. Пыталась представить её как старшую сестру, которая бы вытаскивала брата от курящих друзей, не позволяла ему бросать школу, заботилась о нем. Он словно говорил о другом человеке. Я думаю, отчасти, это именно так.

— А потом случилась авария, — сказала я.

— Да. Ущерб был сильный…ей потребовалось некоторое время, чтобы развиваться. Сперва Энни могла бы работать, но уже не так много. Она просто…она не была заинтересована в этом больше. Она была бы счастлива, если бы просто блуждала по лесу весь день, нашла ручей, и попила воды из него, съела ягоды, когда она голодна, вздремнула бы, когда устала.

— Так тебе нужны были деньги.

Он кивнул и посмотрел на лес. — Энни знала, что нам нужны были деньги. Она все ещё понимала это. Она встретила этих ребят, и они предложили ей работу, старая Энни — сказала бы им идти к черту, но она не была такой больше и… — Он смотрел прямо перед собой, лицо его было тяжёлым. — Я оказался так как раз вовремя, и я — я не хочу, думать, что мне придется беспокоиться об этом снова. Так появились другие парни, парни-наркоманы. Один мой приятель сбежал от них. Я с ним поговорил, узнал, про их сделку и за что они заплатили деньги…

— И всё сделал сам.

— Да. Это казалось легким. Так и было. Только я узнал позже, почему это было так легко, потому что эти ребята были связаны, и никто больше не был настолько глуп, чтобы поймать их.