К «М4», которым был вооружен этот пацан, прилагалась кенгурушка с пятью снаряженными магазинами. Шестой в карабине, пистолета нет, но есть нож и аптечка. Сто восемьдесят патронов – этого достаточно, но не тогда, когда ты собираешься в одиночку освобождать судно, набитое вооруженными психопатами и ядерным оружием.

Еще лейтенант подумал, что русский бы ему не помешал, как напарник. Зря он полез на рожон. Но другого выхода, наверное, не было.

Черт… ему никогда не было страшно. Ни под водой, при выходе из подводного аппарата, ни когда они попали в засаду в Сирии. А сейчас ему было страшно – до ужаса, до кончиков волос страшно…

Надо бы проверить автомат на работоспособность, но сейчас это совершенно исключено. Ах, да…

Он снял с убитого кепку какой-то странной формы и нахлобучил себе на голову. Потом двинулся за контейнеры, стараясь не смотреть на труп русского…

– Вас понял, подтвердите готовность.

– Всем «золотым» – готовность!

По этому сигналу каждый морской котик кладет руку на плечо впереди сидящего.

– «Золотые», готовность подтверждена.

– Вас понял, открываю шлюз.

Никакого шлюза нет. Всего лишь люк, который открывает доступ в открытое море из затопляемого ангара, расположенного на верхней палубе ударной подлодки. Если раньше они выходили через торпедные аппараты и габариты их снаряжения были ограничены диаметром трубы, то ангар настолько велик, что туда помещаются несколько морских котиков вместе с подводным носителем. В данном случае – уникальным погружным катером шведского производства, который может развить до тридцати миль в час в надводном положении.

– «Золотые», аппарат пошел…

Холодная вода Баренцева моря привычно обняла его, но машинист первого класса Том (Тадеуш) Ковальски без труда удержался за поручень. Достаточно только пригнуться пониже, и все будет о’кей…

– Даллас высаживает «красную» группу!

Ничего не видно из-за кромешной тьмы. Но ориентироваться все же можно – на «морских котиках» уникальные очки, что-то среднее между тепловизором и очками ночного видения, позволяющие ориентироваться под водой.

Вот и они. Точно такой же носитель.

– Золотые, видим вас. Пристраиваемся на семь часов.

– Красные, принял, вы на семь часов.

Один из моряков «красной» группы показал большой палец, подтверждая, что у них все в порядке, их босс сделал то же самое.

Еще два дня назад все было… не то что нормально, но в пределах разумного, скажем так. Две подводные лодки осуществляли разведывательную миссию в российских территориальных водах. Наблюдали за активностью русских, ставили датчики. «Морские котики» совершили два учебных разведывательных выхода на территорию России и понаблюдали за строительством предположительно крупной военно-воздушной базы, способной принимать стратегические бомбардировщики. Все было нормально, все было, как всегда.

Двадцать лет они почти не обращали внимания на русских, занятые Ближним Востоком, и теперь это им выходило боком, потому что русский медведь проснулся. Русские начали осваивать свои чудовищные по размерам, с невероятно агрессивным климатом арктические территории. Началось строительство аэродромов, портов, военных баз и гражданских станций. Все это имело смысл, который пока не все осознавали. В связи с глобальным потеплением Северный морской путь зимой становился все более и более проходимым. Льды отступали. И вставал вопрос об использовании этого уникального пути в морской торговле. Возможности были колоссальными.

Товарообмен Европы и Японии, Европы и Китая, Европы и Западного побережья США до сих пор шел южным маршрутом.