Это ощущение было мне знакомо. Я уже испытывал его раньше, окружённый враждебными призраками, когда был почти что мёртв. Это было жуткое, совершенно отвратительное ощущение, и они излучали его, как человеческое тело излучает жар.

Впрочем, это не обязательно значило что-то серьёзное в физическом мире. Призраки обычно не могут контактировать с материальными объектами, либо могут, но лишь специфическими и сильно ограниченными способами. Но мы не находились в физическом мире. Это была Небывальщина, Подземный мир, и здесь, внизу, духовные сущности были столь же реальны и смертоносны, как и физические враги — даже намного смертоноснее.

В сущности, учитывая, как много действительно жутких монстров сразили разнообразные древнегреческие герои, у Аида, возможно, действительно был очень, очень неприятный отряд стражи. Этот парень, возможно, и вправду был единственным человеком во вселенной, кто мог на полном серьёзе дать команду: «Выпускайте кракена». Но с чего бы им спешить к нам? Я имею в виду, что мужик пожелал мне удачи. Он, конечно, не вмешался, но…

Я поднял взгляд на движущиеся губы статуй и вздрогнул:

— О чёрт.

— Что? — спросил меня Майкл.

— Я думаю, что мы привели в действие какую-то автоматическую систему безопасности, — ответил я. — Думаю, в этот самый момент полчище опасных духов мчится к нам на всех парах.

— Значит, нам нужно уходить.

— Я бы сказал, драпать. Забираем Грея и сматываемся.

Мы оба повернулись и двинулись к Грею — Майкл мог двигаться разве что быстрым шагом — но не успел я сделать и дюжину шагов, как позади меня раздался крик чистой ярости.

— Дрезден! — гневно взвыла Ласкиэль через рот Эшер. Я оглянулся и увидел, как её фигура с пылающими фиолетовыми глазами поднимается из маленького филиала ада, бушующего на стенде с одеждой. Она твёрдо встала на ноги и втянула в себя воздух — и огонь вокруг неё вдруг ослаб и заполыхал тем же отвратительным пурпурным оттенком, что и её глаза. Воздух наполнился запахом серы.

— Вот дерьмо, — выдохнул я.

А затем копье из чистого Адского Огня с рёвом понеслось прямо в меня.

Глава 46

Раздумывать было некогда. Я доверился инстинктам.

Я не мог оградить себя щитом от пламени, замешанного на адском огне, демонической версии огня Души. Адский огонь на несколько порядков увеличивает разрушительный потенциал магии. Когда тень Ласкиэль была внутри меня, я тоже им пользовался. Если бы у меня был мой старый браслет из щитов, я бы мог парировать большую его часть, но даже этого было бы недостаточно, чтобы мгновенно его остановить.

Не мог я и отразить его Зимой. Если бросить лёд навстречу пламени, они образуют пар, но адский огонь не остановится и продолжит своё движение. Тот же результат, только я буду приготовлен на пару, а не поджарен.

Раз или два в жизни мне удавалось достаточно быстро открыть перед собой Путь и переправить атакующее заклинание в Небывальщину или из неё, в какое-нибудь другое место в мире смертных. Но отсюда, из охраняемого хранилища, было бесполезно даже пытаться открывать Путь — для этого нужно было как минимум снова выйти за первые врата.

С огнём и так достаточно трудно иметь дело. Но если смешать его с адским огнём, его почти невозможно остановить.

Так что я даже и не пытался его остановить.

Вместо этого я его перенаправил.

Когда огненный снаряд понёсся на меня, я поднял посох правой рукой, завертел им туда-сюда перед собой, выделывая восьмёрки, и с криком: «Ventas cyclis!» — пустил через него свою волю, сплетённую с огнём Души, навстречу адскому огню падшего ангела.

Воя и кружась, ветер вырвался из моего посоха и свернулся в тугой вихрь, когда его достиг адский огонь.