Не говоря ни слова, она опустилась на колени рядом со мной и крепко обняла меня за шею.

— Ай! — повторил я, но улыбнулся. Снова. Я поднял руку, хотя это вызвало во всех мышцах моего тела приступ боли, и погладил её по волосам. — Привет, кузнечик!

— Мне так жаль, — сказала она и сжала руки ещё сильнее. — Мне жаль, что я не добралась сюда пораньше.

— Эй, всё же удалось, — ответил я. — Я в порядке.

— Конечно, ты в порядке, — возмутилась Молли, и, несмотря на браваду в её голосе, мне показалось, что она всхлипнула. — Я поработала над тобой.

— Послушай, — сказал я, — этот паразит не враждебное существо…

Она закивала, при этом задевая меня своими волосами.

— Знаю, знаю. Парень в чёрном рассказал мне всё, когда я была в твоей голове.

— С духом всё в порядке? — спросил я.

Она выпустила меня из своего обнимающе-удушающего захвата и кивнула мне, улыбаясь, но с подозрительно влажными глазами:

— Ну конечно же, первое что ты хочешь знать, это не пострадал ли кто-нибудь.

Она перегнулась через меня и подняла что-то, лежавшее на полу рядом с моей головой, вне поля моего зрения. Это оказался деревянный череп, который я вырезал для Боба.

— Это были трудные роды, — сказала Молли. — Она очень устала.

Я хмыкнул, поднял руку и взял череп в свои пальцы.

В глазницах немедленно появились крошечные зеленоватые огоньки, и маленький дух тихонько растерянно ойкнул.

— Тссс, — сказал я. — Это я. Отдохни. Мы поговорим позже.

— О, привет. Ладно, — сказал дух, и огоньки исчезли с тихим усталым хлопком.

— Знаешь ли, — сказала Молли, улыбаясь, — обычно, если ты принимаешь кого-то в семью, тебе полагается иметь для этого собственный дом.

Я уложил череп на сгиб локтя и ответил:

— Дом — это место, куда ты можешь прийти и сказать остальным убираться оттуда, и они должны будут уйти.

Она улыбнулась и убрала несколько прядей с моего лба:

— Радостно видеть, что ты уже начинаешь приходить в себя.

Я слабо улыбнулся в ответ.

— Нас таких двое, — заметил я. — Как ты справляешься?

Её глаза блеснули:

— Это… было по-настоящему интересно. И изнутри всё воспринимается совершенно иначе, чем со стороны.

— Обычно так и бывает, — согласился я. — Расскажешь мне о своей работе?

— Я в буквальном смысле не могу, — прямо ответила она и замахала рукой. — Тайны фейри и всё такое.

— Понимаю. Тебе нравится?

— Не всегда, — ответила она без следа раздражения. — Но… это важная работа. Нужная.

— И всё же своим родным ты о ней ничего не сказала.

Впервые спокойствие Молли немного пошатнулось. Её щеки слегка порозовели.

— Я… Ну, у меня просто ещё руки до этого не дошли. — Её глаза вдруг расширились. — О боже, ты же не…

— Нет, — заверил её я. — Удалось вовремя выкрутиться. Хотя я, возможно, создал у твоего отца впечатление, что мы… ну, ты знаешь.

Она придушенно хихикнула, наполовину от смеха, наполовину от ужаса.

— О! О боже! Так вот что означали все эти взгляды, — затрясла она головой.

— Ты должна ему рассказать, — сказал я.

— Я расскажу, — ответила она с немного излишней поспешностью.