– Все поняли? Тогда сейчас я выдам вам задания. Сегодня предстоит вешать растяжки и расклеивать плакаты...

Арс толкнул плечом Рыггантропова. Двоечник всхрапнул, словно испуганный конь, открыл глаза.

– Что, перемена?

– Ага, она самая, – сказал Топыряк ядовито, – просыпайся, пойдем работать!

Самая лучшая гостиница Ква‑Ква называлась «Три носка». По крайней мере, лучшей считал ее хозяин, бывший уличный борец Гранд Кобызяк. Правдолюбы, пытавшиеся поведать ему о шастающих по комнатам тараканах, щелястых стенах и мокром постельном белье, почему‑то быстро умолкали и соглашались с тем, что были не правы...

Какую‑то роль в этом играла привычка Гранда Кобызяка во время разговора потирать руки. Громадные, мозолистые лапищи, по твердости не уступаюшие гранитным плитам. Но с чем никто не спорил – «Три носка» была гостиницей безумно дорогой и поэтому ужасно престижной. Тут останавливались (описав потом пребывание в Ква‑Ква в поэме «Пять дней пыток») эльфийские владыки Лоскута Высокий лес, прошлый китежский князь и множество других правителей, одно перечисление которых заняло бы несколько страниц.

Естественно, что всемирно известного поллитртриналоха Цук Цурюка поселили именно сюда. Винтус Болт и Хром‑Блестецкий скрипели зубами над каждым бублем, который приходилось отдавать Гранду Кобызяку. но исправно платили.

Ведь поселись всемирно известный поллитртриналох на каком‑нибудь вонючем постоялом дворе в Норах, это вызвало бы ненужные вопросы: так ли он всемирно известен? так ли он известен вообще? и поллитртриналох ли он в принципе?

Вечерами, после «работы» в «Ссамом главном придвыборном штабе», Краска Пуха привозили в «Три носка» в специально нанятой карете, так что сбежать не было никакой возможности.

Бывший ассенизатор сидел внутри поскрипывающей деревянной коробки на колесах, с отвращением вдыхал запах лаванды, исходящий от мягких сидений, и смотрел в окошко, за которым мелькали улицы родного города.

На противоположном сидении переговаривались Хром‑Блестецкий и Винтус Болт. В речи их мелькали заумные магические термины: «мотивация», «базисные потребности», «инфляция политических ценностей» и «массовое сознание».

– Вот мы и приехали, – сказал Винтус Болт, когда карета остановилась, – не проспи завтра. Мы заедем за тобой в девять.

Краск Пух мрачно кивнул. Выбравшись из кареты, он оказался перед широкими, покрытыми ободранной позолотой дверями. Над дверями висела огромная вывеска: «Три наска». Ниже, для особо непонятливых, имелась приписка «Луччая гастиница в Ква‑Ква».

Около дверей топтался маленький, но очень широкий гном в одежде, состоящей на первый взгляд из одних галунов, аксельбантов и бороды. В «Трех носках» он исполнял обязанности швейцара.

– О, масса Цурюк! – сказал гном, завидев постояльца, – проходите! Хей‑хо! По непонятной прихоти хозяина он изображал чернокожего и безбородого выходца из Лоскута Пески, подделывал акцент (с тем же успехом, как крокодил мог прикинуться елкой) и вставлял в речь тамошние словечки. – Благодарю! – пробормотал гном, получив бубль. – Доброго вечера, масса Цурюк! «Ладно хоть не длина», – мрачно подумал Краск Пух, входя внутрь. – О, как мы рады вас видеть! – к постояльцу тут же подскочил слуга, в лице которого абсолютно все, от прыща на подбородке до прилизанных волосенок на макушке, излучало угодливость. – Что будете сегодня на ужин? Есть копченые павлины, соус фу‑дрянь‑блин, лососевые палочки, обжаренные в меду верблюжьи носы.