Андрей снова задумался о Вере. Они много разговаривали о любви, особенно в начале отношений. Любовь пронизывала каждую минуту их жизни, казалось естественным о ней говорить, ею дышать.

— Чтобы ты знал, у любви есть четыре составляющих: желание, вдохновение, нежность и жалость. Любовь легко спутать с каждой из них.

— Это ты как доктор говоришь или как женщина? — лукаво спросил Андрей.

Они лежали в постели, отдыхали после сексуальных наслаждений.

— Как женщина-доктор. Так вот, я читала, что можно запутаться: принять желание за любовь при отсутствии нежности…

— Не продолжай! — воскликнул Андрей, глядя на Веру взглядом несчастного спаниеля. — Изображаю желание. Я тебя страстно желаю, а ты?

И он стал повизгивать, высунув язык и закатив глаза, — словом, изображая кобелька, готового наброситься на подходящую вислоухую даму. Вера расхохоталась. Прибежал Пай, очень удивился, потом обрадовался и начал бегать вокруг кровати.

— Так ты никогда не добьешься продолжения удовольствий! — Она уткнулась в подушки, потому что была очень смешлива. — Ты меня так расхохатываешь, что я совсем ослабла и уже ничего не могу.

— Раз такое дело, стану серьезен как никогда! — Двинятин нахмурил брови и придал своему лицу свирепое выражение.

Эффект был еще комичнее, и Вера уже просто рыдала от смеха.

— Ну ладно, — сжалился мужчина, — я весь внимание!

Успокоившись, любимая женщина продолжала свои теоретические, но все равно очень волнующие изыскания по вопросам желания, магнетизма и единения двух разных душ. Неужели она все это испытывала по отношению к нему? Андрей до сих пор удивлялся, что он ей нравится. Смотрел на себя в зеркало и ничего не понимал.

Было у них и испытание ревностью. Вера, с ее темпераментом, однажды страшно приревновала Андрея к бывшей его супруге. Через какое-то время — к студентке, которая проходила практику в ветеринарной клинике по направлению из сельскохозяйственной академии… А недавно любимая устроила еще одно испытание. Она начала все чаще рассказывать Андрею о своем коллеге, хирурге Зарайском.

— Мне так жаль Никиту. Бедняжка ночует в ординаторской, а потом весь день оперирует. Он такой труженик! Я его иногда подкармливаю, чтобы не заработал гастрит своими бутербродами. В гастроотделении у нас мест сейчас мало…

Андрей косо смотрел на Веру, но она словно не замечала его серьезных взглядов.

— Знаешь, беспомощность нашего Зарайского вызывает во мне чувство какого-то умиления, — призналась она в другой раз. — И не только во мне. Он заснул на совещании в кабинете главврача, а наш Дружнов так его уважает, что шикнул на горлопанов, чтобы не будили Никиту, и мы перешли совещаться к начмеду. Представляешь?

Внутри Андрея разгоралось что-то темное, грозное. Он с трудом сдерживался, чтобы не начать действовать немедленно. А именно — удушить этого Зарайского своими руками. Вера делала вид, что ничего не замечает: затеянная ею игра уже приносила плоды. Андрей заезжал за ней на работу, чаще брал утренние дежурства, чтобы вечером ни на шаг не отходить от любимой женщины. Казалось, можно праздновать победу. Но тут обстоятельства сложились неожиданным образом.

Дело в том, что мужчины устроены просто. Во всяком случае, намного проще женщин. Если у мужчины болит голова, рука, нога, спина или что-то там еще — это отличный повод не делать того, чего и в здоровом состоянии делать совсем не хочется.