Еще до завершения се(д)миградской эпопеи «тевтонов», в 1222 г., их призвал на помощь польский герцог (князь) Конрад I Мазовецкий (1202–1247). Конрад, правивший также другой польской областью — Куявией (и являвшийся подданным императора «Священной Римской империи германской нации» Фридриха II Гогенштауфена) был не в состоянии собственными силами положить конец набегам литовского (а не славянского, как многие пишут и думают) племени язычников-пруссов (прутенов), успешно преодолевавших воздвигнутые поляками для защиты от их вторжений земляные валы и постоянно нападавших на Мазовию (Мазовше) с севера (а заодно и против близких сородичей пруссов — литовцев, также косневших в язычестве и опустошавших земли своих соседей огнем и мечом). Как вполне самостоятельный правитель, Конрад имел полное право так поступить. Ныне Мазовия — северо-восточная часть современной Польши (с центром в Варшаве, являющейся сегодня столицей всей Польши). Однако в описываемое время Мазовия составляла особую область, а польской столицей был город Краков, центр Малой (Юго-Восточной) Польши. Князь Конрад обещал вознаградить «братьев» Тевтонского ордена за военную помощь Кульмской (Хелминской) землей и всей территорией Пруссии (которую, правда, еще предстояло завоевать).

2

О ПРУССКОЙ МИССИИ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

От заключительного этапа истории пруссов (XII–XIV вв.) сохранилось немало погребений, позволяющих судить об уровне культуры — в том числе военной — прусских язычников эпохи их вооруженной борьбы с Тевтонским орденом. Особенно богатые находки были сделаны немецкими археологами, раскопавшими в конце XIX в. прусское погребение близ Штангенвальде (на Куршской косе). Пруссы хоронили своих покойников (во всяком случае, представителей родоплеменной знати) в деревянных гробах, облаченными в нарядные одежды с дорогими украшениями (в числе которых было и немало монет Тевтонского ордена). Мужчин погребали непременно с оружием — мечами, боевыми топорами и т. д. Не менее богатое прусское погребение было раскопано близ Гердауэна. Сделанные там археологические находки полностью подтверждают сообщение «Ливонской рифмованной хроники» (нем.: Livlaendische Reimchronik) о погребении прусских воинов, павших в бою с тевтонскими рыцарями в 1257 г., согласно которому прусские ратники были превосходно вооружены:

или, в переводе со средневерхненемецкого языка на современный русский:

В данном случае речь шла о другом принятом у пруссов способе погребения — путем трупосожжения. Интересно, что среди перечисляемого вооружения прусских «дикарей» упоминаются кольчуги, панцири, шлемы и даже такое дорогое по тем временам оружие, как мечи. В погребениях находили многочисленные конские скелеты с удилами, стременами и сбруей, отделанной металлом (чаще всего — железом). Оружие (мечи, секиры, копья и т. д.), а также конская сбруя, стремена и шпоры прусских воинов часто инкрустировались серебром. Среди находок, сделанных в прусских погребениях, были особенно распространены подковообразные заколки-фибулы, а также бронзовые чаши, на которых были вырезаны фигуры ангелов и различные орнаменты (изделия христианских стран позднероманской эпохи).

Итак, эти якобы «дикие» пруссы на поверку были хорошо вооруженными, опытными в военном деле противниками, способными успешно противостоять тевтонским рыцарям не только на суше, но и на воде. У них имелись большие боевые корабли. Так, например, при осаде пруссами орденского замка Кёнигсберг «тевтоны» потопили несколько прусских кораблей (которых было в общей сложности 5), пустив при этом на дно 50 прусских воинов.

Ведя боевые действия на суше, пруссы предпочитали тактику «малой» (партизанской) войны, часто используя засады, неожиданные нападения, стремительные набеги и т.