К сожалению, все это – слова, слова, не имеющие внутреннего смысла. Самые толки о необыкновенно быстром росте нашем оказываются красноречивым тропом. От древней Руси довольно осталось нам наивно рассказанных фактов кормления и проделок подьячества. Сто лет тому назад Сумароков приобрел благодарность современников за успешное преследование «крапивного семени». За шестьдесят лет до нашего времени, по поводу комедии Капниста, журналы предсказывали искоренение взяточничества[15 - Речь идет о комедии «Ябеда» В. В. Капниста (1798).]. Не дальше как в прошлом году сам господин Щедрин похоронил прошлые времена[16 - «Прошлые времена», «Еще прошлые времена» – названия очерков, напечатанных в «Русском вестнике» 1856 г. В отдельном издании «Губернских очерков» первый отдел назван «Прошлые времена».]. Но вот опять все покойники оказались живехоньки и зычным голосом отозвались в третьей части «Очерков» и в других литературных произведениях последнего времени. Доказывает ли это, что мы очень выросли в нравственном и умственном отношении? Не напоминает ли это, напротив, Горехвастова, трагически декламирующего о своей гадости и подлости, с вырыванием собственных волос приносящего раскаяние и в то же время затевающего новое воровство?.. «До чего же вы наконец договорились, – возражают нам практические люди: – вы сами сознаетесь наконец в бессилии вашего хваленого рода литературы? К чему же привели все эти отвратительные картины, грязные сцены, пошлые и подлые характеры? К чему привело все это раскрытие общественных ран, которое вы всегда так превозносили? Выходит, что от ваших литературных обличений никакого толку нет, да и быть не может. Поверьте, что исправники и становые ваших рассуждений и очерков читать не станут, а если и прочтут, так только вас же ругнут: хорошо, мол, им сочинять-то у безделья, а тут на шее столько обязанностей висит, что только дай бог вынести. И поверьте, что сознание своих обязанностей в отношении к желудку, семейству, начальству и пр. будет в человеке гораздо сильнее, чем убеждения всех ваших книжек. Напрасно только литература унижает себя, опускаясь из светлых высот фантазии в омут грязной действительности. Она должна приносить чистые жертвы на алтарь муз, а вместо того жрецы ее берутся за метлу. Вы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв[17 - Цитата из «Поэта и толпы» Пушкина (1828).], зачем же вы пускаетесь в житейские волнения, зачем преследуете какие-то цели, достижение которых вас, кажется, очень интересует? Искусство целей вне себя допускать не должно. Иначе оно искажается, профанируется, низводится на степень ремесла, и все это без малейшей пользы для общества, единственно затем, чтобы дать исход желчи какого-нибудь господина[18 - Намек на выпады против Чернышевского, отстаивавшего «гоголевское» направление в русской литературе. В пасквиле Д. В. Григоровича «Школа гостеприимства» – объявлялось, например, что «Чернушкин (Чернышевский) страдал болью в печени и подвержен был желчным припадкам». О том же писал Л. Н. Толстой в письме к Некрасову от 2 июля 1856 г.: «У нас не только в критике, но и в литературе, даже просто в обществе, утвердилось мнение, что быть возмущенным, желчным, злым, очень мило. А я нахожу, что очень скверно, потому что человек желчный, злой не в нормальном положении» (Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 60, стр. 75).Защищая в ответном письме Чернышевского, Некрасов писал Толстому: «Вы говорите, что отношения к действительности должны быть здоровые, но забываете, что здоровые отношения могут быть только в здоровой действительности.