|
В рамках системы ценностей, усвоенных тобой с детства, мы — «очень плохие парни». Но в глубине тебя живет очень старое, очень мудрое и почти незнакомое тебе существо, которое говорит тебе, что по большому счету мы не сделали ничего плохого — просто взяли то, что нам было необходимо для того, чтобы выжить… И потом, ты же прекрасно знаешь, что и сам поступил бы точно так же, если бы оказался перед подобным выбором.
— Может быть. — Я раздраженно пожал плечами. — Знаете, Нанка, вы совершенно правы. С одной стороны, вы и ваши ребята уже заняли место в моем сердце. Но в то же время, я не могу просто взять и оставить все как есть. Мне очень не нравится эта история с заключенными… Если бы вы просто ловили в лесу одиноких прохожих, я бы отнесся к этому гораздо спокойнее. А эти бедняги… Люди, которых лишили свободы — самые беспомощные существа. Они же не могли просто взять и уехать подальше, если их начинали терзать дурные предчувствия. Они не могли даже попытаться спрятаться, или убежать. Ваша охота на них не была похожа на настоящую охоту — скорее уж на какой-то мясокомбинат… — Да, по-своему ты прав. — Грустно подтвердил сэр Нанка. — Наверное нас подвели наши собственные представления о добре и зле. В наше время считалось, что если человек достаточно злобен, чтобы совершить преступление, но недостаточно мудр и силен, чтобы уйти от возмездия, он не заслуживает права оставаться в живых… Тогда в Соединенном Королевстве существовали только два наказания за преступления: преступника заставляли исправить совершенное зло — если его можно было исправить! — или убивали — в том случае, если исправить совершенное зло было уже невозможно. — Хорошая система! — Усмехнулся я. — И что, часто удавалось исправить совершенное зло? — Чаще, чем ты думаешь. — Лаконично ответил он. — Если бы я решил действовать по этому принципу, мне пришлось бы вас убить, правда? — Спросил я. — Тут уже ничего не исправишь. Не будем же мы с вами оживлять мертвых: насколько я знаю, это только ухудшит дело. Был у меня один знакомый оживший мертвец, рыжий разбойник Джифа Саванха… Ему очень не нравилось посмертное существование. Он мне все довольно образно описал, так что мороз по коже… — Могу его понять. — Рассеянно кивнул Нанка и снова умолк. Он тактично отвернулся от меня и уставился в окно — ждал, когда я приму решение. Судя по всему, я больше не казался ему посланцем возмездия с огненным мечом в руках во всяком случае, Магистр Нанка выглядел совершенно спокойным, а ведь в начале моего визита он все время был как на иголках… — Ну ладно. — Вздохнул я. — А что вы сделали с беднягой знахарем? — С каким знахарем? — Искренне удивился сэр Нанка. Кажется, он действительно не понимал, о чем идет речь. — «С каким, с каким»… — Передразнил я. — С этим, как его… сэром Гленке Муаной, одним из старших знахарей Нунды. — Я не только ничего не делал с этим господином, но до сегодняшнего дня даже не подозревал о его существовании. — Магистр Нанка комично поднял брови, его лицо стало совсем детским. — Мы имели дело только с комендантом, сэром Андагумой… и с теми, кого он нам приводил, разумеется. И всегда встречались на нашей территории. А что с ним, собственно говоря, случилось, с этим знахарем? — У него взорвалась голова. — Мрачно объяснил я. — После того, как я запустил в него свой Смертный Шар: вчера вечером мне, знаете ли, казалось, что я должен допрашивать свидетелей, собирать какие-то там доказательства, и все такое… Правда, глупо? Сначала у парня взорвалась рука, а уже потом голова. |
