— Комендант Королевской тюрьмы не может совершить так называемое «обыкновенное служебное преступление» — только необыкновенное! — Твердо возразил Джуффин. — Слишком уж велика ответственность…

— Да? — Удивился я. И призадумался: на моей «исторической родине» начальники тюрем — да и не только они! — нередко имеют на сей счет несколько иное мнение…

— У меня очень странные новости, господа. — На пороге наконец-то возник долгожданный Мелифаро.

— Догадываюсь. — Кивнул Джуффин. — Одна только дата смерти Джубы Чебобарго чего стоит… Есть еще что-нибудь?

— Еще бы! С начала этого года из Нунды убежали двадцать семь заключенных. А в прошлом году у них было одиннадцать побегов: тоже ничего себе цифра! По-моему такого количества побегов не набирается за всю предыдущую историю этого гиблого места! И еще восемнадцать человек умерло за этот период…

— Ничего себе! — Изумленно сказал Джуффин. — Там же служат очень хорошие знахари, некоторых я отлично знаю, а двоим я даже сам помог получить это место… Ребята решили угробить двадцать лет своей жизни в гугландских болотах и вернуться в столицу богачами — жалование-то у них там ненамного меньше нашего! Так от чего умирали эти бедняги?

— Какие-то невнятные несчастные случаи. — Пожал плечами Мелифаро. — Ну, еще парочка каких-то неизлечимых заболеваний, кроме того среди умерших было три глубоких старика… Когда читаешь отчеты, все выглядит вполне достоверно — до тех пор, пока не начинаешь задумываться о количестве!

— Ты привез копии отчетов? — Нетерпеливо спросил Джуффин.

— А то как же! — Мелифаро достал из-за пазухи несколько маленьких самопишущих табличек. — Здесь все, но я бы посоветовал вам начать вот с этой: там как раз подробно описывается побег Джубы и еще шестерых заключенных — автор этого гениального сочинения очень красочно все излагает! Ему бы статьи для «Суеты Ехо» писать, господину Капуку Андагуме!

— Капук Андагума? — Удивленно переспросил я. — А это еще кто такой?

Как это — кто?! Комендант Нунды, конечно… — Машинально ответил Джуффин. — Ладно, мальчики, можете расползаться по щелям: я собираюсь до вечера внимательно читать сию занимательную литературу. Увидимся на закате: надеюсь, что к тому времени я уже буду знать, что нам делать дальше… Будет очень мило с вашей стороны, если вы явитесь вовремя и сделаете вид, что вам интересно меня слушать!

Мы оставили нашего шефа наслаждаться шедеврами бюрократической литературы и вышли в Зал Общей Работы. Мелифаро оценивающе уставился на меня: кажется, он пытался понять, насколько я еще способен испытывать простые человеческие чувства — например, сострадание… Я понимающе улыбнулся.

— Иди уж, чудо!

— Куда? — Не веря в свою удачу, уточнил он.

— В задницу, разумеется. — Фыркнул я. — А по дороге можешь заглянуть домой и выяснить, какое настроение у твоей многострадальной жены после всего этого мистического свинства. Но учти: я свяжусь с задницей, и если выяснится, что тебя там не было…

— Иногда ты становишься почти похож на человека, чудовище! — Восхищенно сказал Мелифаро. — А как же служба?

— А что ей сделается?! — Я пожал плечами. — Я вполне могу послоняться по нашему учреждению вместо тебя — какая разница, где слоняться! А если выяснится, что кому-то жизнь не мила без твоей рожи, я пришлю тебе зов… Только не опаздывай на эту веселую вечеринку, которую наш шеф обычно именует совещанием, и все будет путем.