— И какая же тварь это сделала? — риторически вопрошал Артем, сопровождая вопрос горемычными вздохами.

— А вот там, у Золотиловых, вы от стола не отлучались? — поинтересовался Гуров, выслушав их обоих.

— По очереди, — сообщил Федоркин. — Когда один уходил от стола, другой был там.

— И прямо ни на минуточку сразу оба не уходили? — Лев прищурился.

— Нет! — уверенно ответил Свиридас.

Судя по всему, Федоркин тоже хотел сказать «нет», но отчего-то вдруг передумал. Немного помявшись и смущенно закашлявшись, он неожиданно признался:

— Ну, если честно и откровенно, то… В общем, я на минуту отлучался, будь оно неладно!.. Говорить об этом край как неловко… Но — было дело, было.

— Саш, ты отходил от стола? — Артем, судя по всему, услышанным был неприятно удивлен. — А что ж молчал-то?

— Артем, извини, так вышло… — Федоркин досадливо поморщился. — Короче, когда я остался один, вдруг подходит официант и подает мне на подносе записку. Говорит: «Это просили передать лично вам». Я спросил: «Кто?» Он отвечает: «Хоть меня и просили этого не делать, вам скажу по секрету — молодая, красивая леди…» А минут за десять до этого тамада организовал для гостей некую секс-игру. Суть ее такова. Все, кто в ней участвует, обмениваются анонимными записками. Там указывается место, куда надо прийти. Например, беседка или какая-то из комнат дома. Придя туда, получивший записку должен назвать имя дамы, которая ее написала. Если имя названо правильно, дама обязана выполнить любое желание этого мужчины. Или наоборот — если он пригласил ее, то его имя должна была назвать она.

— Помню-помню… И вы решили поучаствовать? — Гуров с интересом посмотрел на Александра.

— Ну… Дурь в голову ударила… — Федоркин невесело рассмеялся. — Вот и потащился за всеми — дернула меня нелегкая на это клюнуть… В основном-то, как я заметил, участвовала богема — эти в любой дури во всякую дыру затыка. И в дерьмо с ушами залезут, абы все было обставлено погламурнее. Короче, мне было предписано идти к изумрудной беседке — она самая дальняя. Пришел, назвал наобум: «Ольга». Дверка беседки тут же открылась. Заглянул я внутрь, а там — тетка под пятьдесят, с габаритами в три обхвата. Ну, я деру как дал!.. Меня за столом и не было-то всего лишь минуты три… Ну, а потом, когда под утро проснулся, то сразу же понял, что лоханулся по полной. Стыд и срам! Так что, Артем, извини придурка. Кстати, когда нас увольняли, я был у директора и сказал, что ты ни при чем, что во всем виноват я один. Но он и слушать не стал. Ну, нашего Мюллера ты и сам хорошо знаешь…

— Что, правда ходил к Мюллеру? — уже почти дружелюбно уточнил Свиридас.

— Что б я сдох, если вру! — тот ударил себя в грудь кулаком.

— Мюллер — это настоящее имя? — поинтересовался Гуров.

— Да нет, погоняло, — усмехнулся Артем. — Но он на киношного Мюллера похож — как брат родной. И еще у него коронная фраза: «А вас, Свиридас, попрошу остаться…»

— Понятно… — резюмировал Гуров и спросил у Федоркина: — А когда вы возвращались к себе за стол, вы никого подозрительного рядом с ним или где-то поблизости не заметили?

Тот напряженно задумался.

— Знаете, — заговорил он, продолжая глядеть в никуда, — я-то ведь особо в тот момент ни к чему не приглядывался.