– Правда. А что, ты тоже претендуешь? Тебе есть что показать? – покосилась на нее Алла.

– Боже упаси! Данный жанр – полностью твой!

– Да, я люблю освобождаться от одежды, люблю свободу. Я не стесняюсь своего тела!

Варвара передернула плечами. Она поднялась и стала собираться, так как боль немного отпустила спину.

И тут дверь гримерки приоткрылась, заглянула администраторша.

– Извините, мне сказали, что Алла Александровна здесь… Ее вызывает к себе директор.

Было видно, что она удивилась, увидев вместе балерин-соперниц.

– Ну вот, так всегда… Мне некогда! – фыркнула Алла и растянула слишком красные губы в улыбке, причем глаза ее оставались абсолютно холодными, даже без тени приветливости, без намека на улыбку. – Ладно, зайду к своему котику, поинтересуюсь, что ему надо. Может, еще какую камасутру мне предложит? До свидания, Варвара. Не хворай!

– Всего хорошего, Алла. Постараюсь, твоими молитвами, – ответила Варя и вздохнула с явным облегчением, когда Перова удалилась.

Присутствие Перовой раздражало ее необъяснимо, как едкий запах духов. Аура Аллы просто подавляла, а сама она была ей очень неприятна. Мысль, что та может вернуться и на ее глазах продолжить ковыряться в чужой косметике, помогла собраться, несмотря на боль в спине, побыстрее, лишь бы покинуть гримерку.

Абрикосова вышла из театра и остановилась в раздумье. Шел дождичек, тяжелые тучи тяжело нависли над серым городом. С большой неохотой балерина подумала, что надо идти на остановку, а потом трястись в троллейбусе до дома. Да еще после того, как ее именно в троллейбусе обокрали. Перед глазами возникли абсолютно отрешенное лицо пойманного с поличным вори