Затем они двинулись вверх по главной лестнице, причем мистер Рейно шагал через две ступеньки сразу.

— Девочки носят фамилию Ферфакс, но скорее всего она досталась им при удочерении. Они внебрачные дети. Какие-то дальние родственники признали их и передоверили опекунство над ними тому, кто унаследует титул и имущество.

Пока они пролет за пролетом преодолевали лестницу, Александре, которая едва поспевала за хозяином дома, не удалось сменить тему разговора.

— На Михайлов день я отправлю их в школу-пансион. — И он устало добавил: — При условии, что удастся подмазать кого-нибудь в приличной школе, чтобы их приняли.

Наконец они добрались до верхнего этажа. Алекс схватила его за рукав.

— Мистер Рейно, пожалуйста. Это недоразумение. Чудовищное недоразумение!

— Вот уж нет. Мы прекрасно поняли друг друга. Я не вполне джентльмен, как вы сказали, но совсем не глуп. Умение отчитывать, которое вы продемонстрировали внизу, просто чудесно. Девочкам требуется строгость, твердая рука. Дисциплина! Я последняя живая душа на Земле, которая сможет научить их прилично себя вести. А вы, мисс Маунтбаттен, созданы для такой работы. — Он указал на дверь комнаты в самом начале коридора. — У вас будет здесь собственная спальня, разумеется, а детская — вон там.

— Подождите…

— Мы пришли. — Чейз распахнул дверь в детскую.

Разум Александры отказался понимать увиденное. Две девочки с льняными волосами стояли по разные стороны кровати. Роскошной кровати! Кружевной балдахин лавандового цвета над ней поддерживали позолоченные столбы, занавеси в тон были подвязаны розовыми шнурами. О такой кровати могла бы мечтать любая девочка. А вот вид постели… Белоснежные простыни были покрыты багровыми полосами и пятнами.

— Вы опоздали. — Младшая из двух юных особ обернулась к ним. Выражение ее лица было траурно-торжественным. — Она умерла.

— Да чтоб вас, — тяжко вздохнул мистер Рейно. — Опять?

Чейз не поверил своим глазам.

Два раза за одно утро! Это невыносимо.

Он бросил сумку мисс Маунтбаттен на пол и шагнул к кровати, затем провел пальцем вдоль багровой полосы — желе из красной смородины.

— Это был кровавый понос, — сообщила старшая.

Кто бы сомневался! Чейз стиснул зубы.

— Начиная с этой минуты, вы больше не получите никакого желе. Никакого, вы меня слышали? Никакого джема и варенья.

— Никакого желе? — скорбно переспросила младшая, Дейзи. — Но почему?

— Потому что я не собираюсь читать панегирик следующей жертве ваших проказ, покрытой болячками из мармелада. Вот почему. Да, и никаких спелых персиков тоже! На прошлой неделе из-за приступа дизентерии у Миллисент был безнадежно испорчен ковер в гостиной.

— Но…

— И не спорьте. — Он выставил вперед указательный палец в направлении своих воспитанниц, пребывавших в печали. — Или я запру вас в этой комнате и посажу на сухари.

— Какое готическое варварство! — заявила старшая, Розамунда.

— Боюсь, мне пора уходить, — прервал их пререкания слабый голос мисс Маунтбаттен, стоявшей в дверях.

Александра сделала незаметное движение, чтобы схватить свою сумку и исчезнуть.

К черту!

Чейз быстро подошел к карте на стене и воткнул булавку в первую подвернувшуюся ему территорию.

— Начинайте собирать вещи.

— В Лапландии нет школ-интернатов, — заметила Розамунда.

— Для начала я приготовлю деньги, — сказал он, направляясь к двери. — Надеюсь, вы любите селедку? — И бросился вслед за новой — даст Бог, еще не отказавшейся от места! — гувернанткой.