Семеро белых поспешно вооружились оружием и подошли к причалу. Там на привязи у берега стояли три большие пироги, заваленные корзинами, гамаками, котлами, кувшинами, бататом, ямсом, бананами… Пассажиры подходили по одному, неся свою провизию, болтая и смеясь. Казалось, они вовсе не замечали присутствия белых, перед которыми еще накануне подобострастно гнулись.

Когда закончилась погрузка, директор холодно обратился к гребцам первой пироги, уже садившимся на весла:

— Эй, ребята, вы забыли, что нам нужно соблюсти последнюю формальность!

— Что желает муше? — поинтересовался хозяин лодки.

— Осмотреть багаж и убедиться в том, что среди вас, порядочных людей, не затесался какой-нибудь прохвост, воришка золота!

— О муше! — с живостью возразил негр. — Мы не воры, нет! Осмотрите хоть весь багаж, вы не найдете там ни кусочка золота!

— Увидим. Будьте любезны, прошу вас облегчить мне работу, открыть эти корзины и выложить содержимое на землю.

Землекопы украдкой переглянулись, потом, не говоря ни слова, выполнили указание с такой быстротой, на какую способна только чистая совесть. Придирчивый обыск цветного тряпья не дал никаких результатов, к великой радости робинзонов, которым так хотелось верить в невиновность этих людей.

Невозмутимый Дю Валлон действовал методично. Он велел отложить в сторону осмотренное, чтобы избежать путаницы. Большинство предметов, способных укрыть наворованное, было скрупулезно изучено. Внутри тыквенных бутылок металла не оказалось. Жареную лесную куропатку, принесенную в последний момент, рассекли саблей, однако ни в грудной, ни в брюшной полости не нашлось ни крупицы золота. Топленый свиной жир, в котором так легко упрятать золотой песок, был совершенно чист.

Негры торжествовали, а робинзоны начинали находить что-то унизительно смешное в занятии своего друга.

— Терпение, терпение, — повторял он, — еще не все…

— Но там же ничего нет, — возражал Анри, — если только эти люди не проглотили каждый по полкило золота, что, между прочим, на желудок давит больше, чем на совесть… Не вижу, к чему могут привести ваши розыски, и полагаю, что они бессмысленны.

— Вы забываете о ружьях.

— О ружьях?..

— Ну конечно! Представьте, что десяток ружей, обычных или двустволок, на две трети заполнен золотым песком, а потом забит пыжами… В каждый ствол запросто войдет пятьсот — шестьсот граммов… Правда, они слишком хитры, чтобы прибегнуть к такому старому способу, давно известному. Однако поглядим…

Владельцы ружей не заставили себя дважды просить, достали шомпола и пропустили их сквозь стволы, демонстрируя, что там пусто.

— Ну вот, видите! — почти взорвался Шарль.

— Погодите! — невозмутимо отвечал креол, принимая ружье от ближайшего к нему мужчины и взвешивая его на руке.

— Следующий!..

Второй негр подал свое оружие. Потом третий, четвертый… В десяти не оказалось ничего.

— Твоя очередь, парень! — сказал директор молодому негру лет двадцати, не больше. Тот почему-то держался все время на расстоянии.

Юноша нерешительно протянул ружье — и что это было! Кусок ржавой водопроводной трубы, так-сяк посаженный на грубое цевье и подвязанный бечевкой. Все это сооружение, казалось, вот-вот развалится пополам.